Биржевой дьявол
Шрифт:
– А ты знаешь, что здесь у лучшие японские рестораны в мире, не считая Японии? – спросила Изабель.
– Понятия не имею.
– Хочешь попробовать?
– Конечно.
Она наклонилась к таксисту.
– Liberdade.
Нас высадили возле шумного уличного рынка. Пряный аромат жареного мяса витал в теплом ночном воздухе. Кого тут только не было! Бразильцы с кожей любых оттенков, японцы, корейцы. После всех наших поездок было так приятно видеть самых обычных пешеходов. Мимо прошла стройная темнокожая красавица, держа
Изабель вела меня по улице, где жили японцы. В Сан-Паулу их более миллиона. Столько же выходцев с Ближнего Востока. Мне бросилась в глаза вывеска на английском и японском "Бистро Хабиба". Очень по-бразильски.
Мы подошли к изогнутым аркой деревянным воротам, за которыми прятался крошечный японский садик и ресторан. Зал разделялся на небольшие уютные кабинки. Повар, непривычно крупный для японца, мастерски и немного бахвалясь, управлялся с огромными ножами. Я буквально оцепенел, когда лезвия замелькали у него в пальцах, казалось, еще миг, и кусок окровавленной плоти с невыносимым звуком шмякнется на доску, где лежали куски сырой рыбы.
Заведение было битком набито бразильцами всех цветов и оттенков, но после недолгого ожидания мы втиснулись в тесную кабинку на двоих и заказали пиво.
– Кажется, проект все-таки состоится.
– Давно пора. Ты это заслужила.
– Спасибо. Я так рада, что наконец-то работаю не в одиночку. Обычно приходится все делать самой. Ты мне здорово помог.
– Я рад. Жаль, что я не смогу довести эту работу до самого конца.
– Не сможешь? Почему?
Меня тронула нотка разочарования в ее голосе.
– Как только мы вернемся в Лондон, я собираюсь уволиться.
– Ты это серьезно? Но почему?
– Ты знаешь. Мы с тобой уже говорили об этом. Я просто не могу примириться с тем, как Рикарду все делает.
Изабель опустила глаза.
– Понимаю, – сказала она.
Подошла официантка, чтобы принять у нас заказ. С минуту поразмышляв над меню, я остановился на темпуре. Изабель заказала суши.
– И что ты собираешься делать?
Я пожал плечами.
– Может, закончу диссертацию. Попытаюсь устроиться куда-нибудь.
– Не слишком оптимистично ты все это произнес.
– Откуда взяться оптимизму? Мне нужна была эта работа в Dekker. И деньги. Того, что я получил бы за продажу квартиры, при нынешних ценах не хватит даже на покрытие долгов по закладной. Работы, правда, и на горизонте не видно, но зато я с удовольствием вернулся бы к своей диссертации.
Изабель сочувственно кивнула. Ей, имея отца-миллионера, наверное, трудно было понять мои проблемы. Но, похоже, она все-таки понимала.
– Мне жаль, что все так сложилось, Ник.
– Мне тоже. Неприятно сознавать себя неудачником.
– И все-таки я думаю, что ты принял правильное решение. Знаю, мне легко так говорить, мне не нужно думать, как себя прокормить, но мне кажется, ты не смог бы оставаться в Dekker и быть в ладах с самим собой.
– А как тебе это удается?
– С трудом. Не будем об этом, ладно?
– Извини. Не стоило спрашивать.
– Да нет, ничего страшного. Я все еще пытаюсь доказать себе, что могу делать эту работу, и делать ее хорошо. И иногда – как, например, сегодня – мне кажется, что игра стоит свеч.
– Ну что ж, удачи, – я поднял свой бокал.
– И тебе удачи. – Мы чокнулись. Она помолчала и вдруг добавила: – Мне будет тебя не хватать.
Сердце бешено заколотилось в моей груди. Суета и шум ресторана исчезли как из бокового зрения, так и из слуха. Осталась только Изабель.
Мы оба молчали. Я улыбался как идиот. Изабель изучающе уставилась на тарелку с супом. Потом она подняла голову и улыбнулась мне. Я почувствовал, что проваливаюсь в эту улыбку, в эти огромные темные глаза.
Она вдруг хихикнула. Ужин продолжался.
Поездка в отель заняла полчаса. Было уже поздно, день выдался нелегкий, и оба мы изрядно устали. Изабель склонила голову мне на плечо и прикрыла глаза.
Я боялся шевельнуться и старался дышать как можно реже. Прядь темных волос щекотала мне подбородок, но я стоически терпел.
Она открыла глаза, когда такси остановилось у гостиницы. Была уже полночь. Лифт стоял внизу. Нас поселили на том же этаже, что и в прошлый раз. Когда лифт двинулся вверх, мы не сговариваясь посмотрели друг на друга.
Дальше все происходило как во сне. Мы оказались в ее номере. Она смотрела, как я раздеваюсь. У меня дрожали руки. Я никак не мог справиться с пуговицами на рубашке.
Изабель оказалась гораздо проворней меня. Обнаженная, она сидела на кровати, поджав под себя одну ногу. Я потянулся к ее губам. Они были мягкими и податливыми, а язык быстрым и подвижным. Я привлек ее к себе. Она была легкой, как пушинка. И отзывалась на каждое мое прикосновение.
Ее тело словно парило надо мной, бледно мерцая в свете уличных фонарей, падавшем из окна. Темная копна распущенных волос почти целиком закрывала от меня ее лицо. Я забыл обо всем на свете.
Когда я очнулся, на меня смотрели бездонные озера глаз. Видимо, оставшись довольной осмотром, она тихонько вздохнула и уткнулась лицом мне в плечо.
– Мне так хорошо, Ник, – она провела пальцем по почти зажившему шраму на моей груди. Потом пошевелилась и отодвинулась.
– Не уходи, – попросил я.
– Я быстро!
Я смотрел, как она идет через всю комнату в ванную – такая хрупкая и одновременно такая гибкая.
Через пару минут она вернулась, налила в стакан минералки, стоявшей на столе, и забралась обратно в постель.