Биржевой дьявол
Шрифт:
– И ты им веришь? – Луис с подозрением смотрел на Нельсуна.
– Я знаю да-Силву пятнадцать лет. Он дал мне слово.
Луис выглядел обеспокоенным, да и мне было не по себе. Нельсун бывший полицейский. Конечно, он и сам считает, и легко убедит кого угодно, что полиции верить нужно и можно. С другой стороны, вряд ли им есть резон врать коллеге, пусть и бывшему. Что ж, поживем – увидим. Во всяком случае, я был уверен, что штурм – не лучший способ вызволить Изабель. На душе заскребли кошки.
Нельсун заметил реакцию
– Сарай вот-вот возьмут под наблюдение. Да-Силва обещал сразу позвонить.
Детектив сдержал слово. Полиция нашла сарай, но он оказался пустым. Внутри обнаружился подвал, в котором, судя по всему, держали жертву. Там же, в сарае, сохранились характерные вмятины от палатки. Как я понял, это было обычным способом не позволить жертве рассмотреть своих похитителей. Повсюду валялись пакеты из-под еды, пустые бутылки из-под минеральной воды и крошки хлеба, даже не успевшие зачерстветь. Следов крови не было.
Кого-то действительно держали там и перевезли совсем недавно.
Через полчаса раздался телефонный звонок. Зико.
Разговор шел на повышенных тонах. Я не понимал, о чем идет речь, но Луис был в ярости. Через пару минут он с силой швырнул трубку и, сверкая глазами, повернулся к Нельсуну.
Они обменялись несколькими резкими фразами на португальском, и Луис выбежал из гостиной в сад. Я взглянул на Нельсуна. Впервые он выглядел обеспокоенным и злым. Повернувшись, я зашагал в сад.
Луис тяжело дышал, невидяще глядя на деревья. У вершины холма собиралась большая туча, грозившая вот-вот разразиться дождем.
– Что случилось? – спросил я.
– Merda! – пробормотал он. И потом громче: – Merda! Merda! Зико потребовал объяснений, почему мы обратились в полицию. Я сказал, что мы ничего не сообщали, что они сами получили какую-то информацию по своим каналам. Он не поверил. – Луис с шумом втянул воздух. – Говорит, наше счастье, что Изабель еще жива. Он дает последний шанс. Я должен к завтрашней ночи заплатить ему десять миллионов долларов – или Изабель умрет. Он говорит, что теперь полиция охотится за ним, и у него нет времени играть в переговоры. Он позвонит через два часа. И он говорил серьезно. Очень серьезно.
Луис дернул головой в направлении дома.
– И ведь говорил я этому идиоту: полиция все должна согласовать со мной прежде, чем двинется к проклятому сараю! Как я мог ему довериться!
– И что ты теперь собираешься делать?
– Не знаю. Платить выкуп – что же еще. Я больше не могу рисковать.
– Ты сможешь достать десять миллионов долларов до завтрашнего дня?
– Не знаю. Это не просто сделать.
– А что говорит Нельсун?
– Да плевать я хотел, что говорит Нельсун!
По тропинке мы прошли к озеру. Прямо перед нами возникло какое-то дерево, сплошь усыпанное оранжевыми цветами. Тучи у края долины сгущались и темнели, хотя сад все еще был залит солнцем.
Я вздохнул.
– Похоже, полиция совершила ошибку. Может быть, и Нельсун ошибся, так доверившись им. Но до сих пор его советы были разумны. Он объективен, к тому же и раньше сталкивался с подобными ситуациями. Может быть, все-таки стоит его выслушать? А уж тогда мы решим, что делать.
Какое-то время мы оба молчали. Я места себе не находил от страха за Изабель, но все же по-прежнему считал, что лучшее, что мы можем сделать, – вести себя смирно и следовать правилам. Зико готов отпустить Изабель. Луис готов заплатить выкуп. Если мы не сорвемся, все должно пройти хорошо.
– Ладно, – сказал Луис, – пойдем к Нельсуну.
Мы едва успели дойти до дома, как небо почернело и на землю полетели крупные капли дождя.
– Надо продолжать переговоры, – сказал Нельсун. – Он так легко пошел на снижение суммы, потому что знает, что вас беспокоит вся эта ситуация с полицией. Он надеется быстро добить сделку. Нас это тоже устраивает, за одним исключением – не за десять миллионов. Мы уже поднимали цену – по полмиллиона за раз. Теперь надо делать это не так размашисто, пусть почувствует, что мы уже почти достигли потолка. Предложи ему два миллиона двести тысяч.
– Нет! – отрезал Луис. – Я ведь могу заплатить больше! Почему бы не предложить ему три?
– Потому что тогда он решит, что можно играть по-крупному! – Нельсун начал терять терпение. – Разве ты не понимаешь, что если ты повышаешь предложение на крупные суммы, все переговоры протянутся еще дольше?
Нельсун, конечно, прав. Но и Луиса можно было понять.
Зико позвонил строго в назначенное время. Луис предложил два миллиона двести тысяч. Бледный как смерть Луис твердо настаивал на своем. Беседа была короткой.
– Он хочет пять миллионов. И обещает убить ее завтра к ночи, если не получит денег. Почему-то я ему верю. Он перезвонит через два часа.
Нельсун был явно озадачен.
– Слишком быстро он сбрасывает цену, – покачал он головой. – Я никогда еще не видел, чтобы требуемая цена снижалась вот так, одним прыжком. Похоже, ему срочно нужны эти деньги.
– Он же сказал, что его разыскивает полиция, – проворчал Луис.
– Вряд ли это его так уж заботит. Любой похититель знает, что полиция всегда бросается по его следу.
Теперь мы оба, не отрываясь, смотрели на Нельсуна, который выглядел еще более озабоченным.
– В чем дело? – спросил я.
Он вздохнул.
– Надо снова потребовать доказательства того, что Изабель жива.
Луис взорвался.
– Ты же слышал, что он сказал! Он больше не пойдет ни на какие игры! У нас у всех нет времени!
Мне стало дурно. Я понял, что имел в виду Нельсун. Луис вопросительно посмотрел на мое лицо.
– Что с тобой?
Я молчал. Язык словно прилип к гортани.