Бист Вилах. История одного Историка. Книга первая
Шрифт:
– В общем, лица знакомые, – Мортен самодовольно рассмеялся, – те самые «садовники» из шато Мещанова.
– Дальше, – терпеливо попросил Дариор.
– А что дальше? – развёл руками комиссар. – Пришлось отпустить. Закон-то они не нарушали. Сказал им, правда, что если ещё хоть раз их увижу, то… Видимо тогда они покатили за вами.
– Понятно-понятно, – стремительно закивал Дариор, – из всего этого следует, что Мещанов не верит нашему честному слову. Железнодорожник решил подстраховаться с помощью слежки. Это мне известно.
– И вас
– Знаете, сегодня утром меня чуть не изрешетили из пулемётов, – потеряв хладнокровие, воскликнул Дариор, – а ещё раньше чуть не взорвали бомбой. После всего этого меня уже ничто не смущает.
– Хорошо сказано, – одобрил Мортен, – но не разочаровывайтесь, это лишь начало новостей. – Комиссар интригующе потёр руки и вынул из чемоданчика несколько папок. – Я всё думал о нападении на шато Мещанова. Какое отношение имеет ко всему этому Дюран? Я стал исследовать картотеку.
– Господи, комиссар! – закатил глаза Дариор. – Вы вообще были на месте убийства Ренаты Бонне или только бегали и дрались?
– Был, был, – нетерпеливо отмахнулся Мортен, – дел там на пятнадцать минут, никаких зацепок. Тело обескровлено. Понятно, что убил наш с вами приятель – Парижский Демон. Вот только где его искать? В общем, не сбивайте меня с мысли! Держите. – Он положил на стол несколько тугих папок.
– Что это? – нахмурился Дариор.
– Прежде всего, – поднял палец комиссар, – я решил понять, кто так желает зла мсье Мещанову, что даже подсылает к нему банду убийц.
– Понятно, – кивнул Дариор, – вы полезли в картотеку, чтобы найти убийц. Есть успехи?
– Прекратите! – досадливо вскрикнул Мортен. – Как вы всё так угадываете? А я, то, хотел произвести эффект. – Комиссар разочарованно понурил голову. – Ну, да ладно. Успех есть!
– Просмотрите папки, Дариор, – предложил Банвиль, – комиссар запомнил лица некоторых убитых убийц. Извините за тавтологию, но по-другому не скажешь. Искали долго, но, кажется, что-то есть. Взгляните.
Дариор открыл первую из папок. С фотокарточки глядел молодой человек с русыми волосами. Обычное досье. Лицо незнакомое.
– Смотрите-смотрите, может быть, кого-то узнаете, – с надеждой попросил Мортен.
Одну за другой Дариор просмотрел шесть папок и лишь на седьмой наткнулся на знакомую физиономию. Ну конечно! Снайпер, показавший своё мастерство на празднике Мещанова. Тот самый. Ему Дариор нанёс смертельный удар и теперь не забудет. Вслед за фотокарточкой шли приметы, рост, телосложение – всё стандартное. Бесцветное имя: Жан Нуаре.
А дальше было интереснее. Оказывается, стрелок преподавал в снайперской школе – обучал таких же, как он сам. Проходил по делу о покушении на вице-президента какой-то государственной фирмы и бывшего министра полиции (ого!), однако был оправдан. Да, ничего не скажешь: серьёзный господин.
– Этого знаю, – не отрываясь от папки, протянул Дариор, – снайпер. Но как?! Вы же его не видели? Его разорвало в клочья!
– Я же говорил! –
С фотокарточки в самой важной папке на Дариора глядел волевой человек. Выпирающие скулы, мощный подбородок, чеканный лоб, спутанные волосы.
Действительно, Дариор вспомнил его – тот самый господин во фраке, что поздоровался с ними на празднике. С пронзительными синими глазами. Комиссар прав: такое лицо не забудешь. Тридцать пять лет. Рост сто семьдесят пять сантиметров. Проходил по тому же делу, что и снайпер, но также был оправдан. Имя почему-то не указано. И самое главное: национальность – русский!
– Вы здорово поработали, – задумчиво пробормотал Дариор, отрывая глаза от папки. – Он тоже был там, но среди гостей, а не преступников. Как вы догадались проверить его?
– Случайно, – пожал плечами Мортен, – решил поинтересоваться покушением на вице-президента. Смотрю – а там, в качестве подозреваемого, фигурирует этот синеглазый господин. Вот и вспомнил, что уже видел такого. Стал просматривать его досье и вышел на снайпера.
– Значит, – сказал Дариор, – синеглазый и снайпер участвовали в покушениях на вице-президента, бывшего министра, а сегодня – и на Мещанова. Причём первый изображал гостя, в то время как банда готовилась к нападению. Теперь мы знаем, двоих, кто участвовал в нападении, но это личное дело Мещанова. Вы были бы обязаны расследовать это дело, но Дюран запретил вам… Стоп! – прервал сам себя Дариор и всмотрелся в досье, не веря собственным глазам.
– Что такое? – нахмурился Банвиль.
– Особые приметы, – прерывисто дыша, зачитал Дариор, – шрам на ключице, на груди родимое пятно, синие глаза и… – историк на миг замолчал и торжественно произнёс: – татуировка в виде иероглифа на правом запястье. Помните, Рената Бонне говорила о рисунке в виде домика на руке нашего маньяка? Я немного читал о Китае. В их символике существуют иероглифы подобного вида. Тот синеглазый господин назвался Джоном Фишером, не так ли? Как же я сразу не вспомнил! Так звали английского писателя, убитого год назад в Лондоне. Не хотите ли вы сказать, что он ожил и пришёл к Мещанову на праздник? Этот синеглазый и есть наш маньяк. Поздравляю, господа: теперь мы знаем Парижского Демона в лицо!
Глава 11, в которой три брата находят блудного отца
Шато Варао теперь было не узнать. Повсюду мерцали и переливались яркие огни, все было украшено чудесными букетами цветов, а дорожки парка были обильно усыпаны лепестками алых и белых роз. Ещё издали отчётливо слышались лёгкая музыка, смех и звон бокалов. У ворот теперь стояло, по крайней мере, пятьдесят автомобилей, шикарные, дорогие, престижные. Все как один.
И ни одного следа дневной катастрофы. Буд-то и не было ничего!