Битва драконов. Том 1
Шрифт:
Юля, могло показаться со стороны, стеснялась своего преображения: короткое зеленое платье, так хорошо идущее ей, открывало для всеобщего обозрения стройные ноги в изящных туфельках на тонкой и длинной шпильке; черно-смолянистые длинные волосы, по которым проскакивали серебристые всполохи от вплетенных магических нитей, были распущены по спине волнистым водопадом; над левым ухом переливался шелк кокетливого алого банта. Умело подобранный вечерний макияж заканчивал образ загадочной смуглой южанки. И самое интересное, Велимир не заметил этих дурацких браслетов, надоевших ему до чертиков. Да, на пальцах поблескивали
Он так и не понял, как вышел из столбняка: то ли от чувствительного удара Арсения кулаком под ребра, то ли его магнитом потянули чувственные, с золотыми блесками помады, губы Юлии, обхватившие коктейльную трубочку. Велимир подошел к девушке, ощущая бешеный ритм барабанов в своем сердце. С того самого момента он потерял покой. Потому как увидел настоящую Юлю, такую, какой себе и представлял будущую жену.
К его удивлению, девушка вовсе не стремилась к сближению, но в тот вечер ее губы дрогнули от довольной улыбки, что наконец-то смогла чем-то удивить потенциального (как многим тогда казалось) жениха. Пять лет она принимала ухаживания, была постоянной спутницей на многочисленных молодежных раутах, фуршетах, аристократических посиделках, трижды — на Ассамблеях, но ни разу не открылась Велимиру так, как он — ей. И ослепленный однажды увиденным образом Юлии, он как носорог пер по прямой, не задумываясь, насколько комфортно его девушке с ним, что она чувствует.
Впрочем, вассальные роды никогда не имели своего слова. Все должны работать на благо клана. Жениться, выходить замуж, исполнять поручения и приносить пользу — лишь по указу Главы старшего рода. И однажды, Шереметев, взбешенный непослушанием и слепотой сына, наорал на него:
— Неужели ты не видишь, что девка игнорирует твои чувства!? В ее глазах я не вижу даже чуточку любви! Сколько раз тебе говорить, что Васильева тебе не пара! В столице есть десяток достойных невест, чьи родители готовы пойти с нами на сближение! А ты стараешься сломать всю конструкцию своим идиотским упрямством!
— Я люблю Юльку! — набычился Велимир. — Что мне твои конструкции! Хочешь, жени, но только вторым браком. Будет две супруги. И всем хорошо.
Князь задохнулся от гнева. Его львиная грива вздыбилась от злости:
— Моду взяли на многоженство! С одной-то не можете совладать! Гаремом собрался хвастаться? Заведу-ка я себе побольше красоток, как костюмы в гардеробе! Сегодня — с одной, завтра — с другой по гостям и вечеринкам! Так что ли?
— Разрешишь жениться на Васильевой — ни на кого смотреть не буду!
— Условия мне не ставь, щенок! Что мне даст твоя женитьба на мелкопоместной дворянке? Разве что детей с магическим Даром. А финансы? А люди? Васильевы помогут мне завоевать рынки авиаперелетов в Америку или к арабам? Позволю тебе делать то, что нравится — другие начнут ныть и клянчить. Клан начнет разваливаться. Потом Семья.
— Отец, ты же сам говорил, насколько нам важны одаренные союзники! — Велимиру нечем было крыть прямые как гвозди аргументы. — Неужели не хочешь внуков с усиленным Даром?
— Хочу, — тут Шереметев не спорил. — Семья тем и сильна, что может защититься сама, изыскивая резервы у самой себя, а не бегая с протянутой рукой. Но, если честно, сын: Юля очаровательная и притягательная девушка. Как мужчина я даже одобряю такой выбор. Неужели нельзя оставить ее в качестве любовницы, а самому привести в дом невесту с таким приданым, которое нужно Шереметевым?
— Она не согласится на роль любовницы, — мрачно ответил Велимир.
— Мне кажется, и женой твоей Юлия не хочет быть, — усмехнулся отец.
— Договорись с Бельскими, чтобы Васильевы перешли в наш род. От него не убудет.
— Бельские не согласятся. У них есть Арсений, который сам не прочь взять эту девчонку в жены.
— Арсений уже отказался, — лицо Велимира расплылось в улыбке. — Он вообще не собирается жениться в ближайшие десять лет.
— Болван, что ли? — удивился Шереметев. — Его же батька прибьет за такое расточительство жизненной силы. Настругает сынок бастардов на стороне, а потом те придут за своей долей. И конец Бельским.
— Не преувеличивай, отец, — княжич рассмеялся. — Скажешь тоже…
— Поживешь с мое, не такое увидишь, — Василий Юрьевич, кажется, принял решение. — Я соглашусь принять в свой дом эту девушку, но с одним условием.
— Каким еще условием? — напрягся сын.
— Старшей женой станет та, на которую я укажу. Хочешь жить по ведическому кону? Хорошо. Но отныне будешь делать то, что нужно клану. Скажу ехать в Лондон или в Бомбей — поедешь как миленький, не кривя рожу, оставив супружниц дома.
— Согласен, — выдохнул облегченно Велимир. — Только жабу не выбери.
— Хм, а я думал, ты как раз жабу и захочешь, — расхохотался князь. — Чтобы с Юлькой миловаться. Только не забывай, что и жаба детей захочет иметь.
— Поэтому и прошу найти нормальную жену.
…Ярость снова вспыхнула опаляющим душу и сердце огнем. Княжич сделал несколько шагов навстречу Веденею и размашисто нанес удар всей пятерней, вложив в него всю обиду на человека, имевшего и так достаточно, чтобы еще забрать себе драгоценность, не принадлежащую ему. Волхв отразил удар и сам в свою очередь провел контрвыпад, просто хлопнув над головой Велимира ладонями. Тяжелая невидимая пятерня вдавила молодого человека в землю, жадно раскрывшую свои объятия, и мгновенно обездвижила его. Потеряв равновесие, княжич хлопнулся на землю задом и с облегчением почувствовал, как из головы выветривается тяжелая хмарь злости.
— Очухался? — недружелюбно спросил родовой волхв, нависнув над сидящим Велимиром. — Что это было, княжич? Что за мельтешение руками? Сплошной хаос в атакующих магоформах. За себя расстроился? Девку отобрали?
И этот туда же! Совсем страх потерял! Если ходит в любимчиках у отца, значит, можно трепать языком что ни попадя?
— Не смей так говорить! — вспылил Велимир. — За поганые речи попрошу отца наказать тебя!
— Испугал, княжич, — ухмыльнулся волхв и протянул руку, помогая ученику подняться. — Ты уже раз триста грозился своим отцом. Пора бы понять, насколько я важен Василию Юрьевичу. А ты — наказать, наказать. Будешь так яриться на дуэлях — с треском проиграешь. И хорошо, если только символично. А то и жизни лишишься.