Битва драконов. Том 1
Шрифт:
— Я же говорю: авантюристка! — Олег не стал целовать Марию, но и тонкие пальцы со своего запястья убирать не стал.
Петербург
Никита
Великий князь Константин, пряча обреченность и усталость на лице, выслушивал очередного представителя от мещан. На этот раз от купеческой гильдии, осмелившейся подать прошение на разработку витимских нефритовых месторождений через голову забайкальского генерал-губернатора графа Комаровского. Подумать только! Сообразили
Меньшиков с тоской посмотрел на два образца, лежащих перед ним на столе. Один из них представлял некрупный, с мужской кулак булыжник зеленого с тонкими прожилками цвета, излучавший мягкое сияние; второй завораживал своими восковыми переливами, настолько мягкими, что хотелось его гладить и гладить, ощущая под рукой нежный мех кролика, а не природный холод камня.
Можно было и дальше поэтизировать, но Меньшиков мало разбирался в нефрите, как, впрочем, и в других минералах.
— Для китайцев именно этот нефрит является самым ценным, — вкрадчиво произнес дородный дядечка в темно-сером костюме; его окладистая черно-смолянистая борода, достигавшая длиной середины груди, подрагивала от нетерпения, что же скажет Его Высочество. — Они называют его «хотан». Видите, какой у него густой матовый блеск цвета воска? Изделия из такого камня преподносили только императорам.
— Много такого нефрита на наших месторождениях? — поинтересовался Константин Михайлович.
— Не так много, как зеленого и белого, — поджал губы посланник, — в этом и проблема. Дай сейчас иностранцам концессию на разработку — вычерпают до дна пять-десять лет. Потом поздно будет руками разводить. А если сами начнем продавать за рубеж, то и прибыль станет не в пример больше.
— К примеру? — лениво спросил Меньшиков.
— Охотно, Ваше Высочество, — кивнул обрадованный купец. — Тонна зеленого нефрита у китайцев идет за пятьсот золотых рублей. Они скупают его у частных старателей, а потом продают лотами на аукционах Шанхая и Бейджина. В лоте около ста килограммов, которые уходят за полторы тысячи полновесных рубликов. Вот и считайте, насколько обогащаются узкоглазые.
Меньшиков сердито кашлянул, прерывая разговорчивого купчика, а сам мгновенно вычислил баснословные прибыли иноземцев.
— А почему вы не участвуете в продаже лотов? — стало ему интересно.
— Так не дают, проклятые! — в сердцах воскликнул делегат. — Пробовали подавать заявку сразу от нескольких артелей — так сразу от ворот поворот. Русских практически не пускают на торги, а если и дают добро, то стараются сбить цены. Оптовые продажи по такому же варианту идут. Нам бы взять в свои руки все месторождения нефрита и установить твердую высокую цену на внешнем рынке, чтобы сбить желание китайцев скупать все по дешевке. Такую саранчу невозможно сдерживать иначе!
— А почему вы об этом не сказали Кириллу Алексеевичу? — удивился Меньшиков. — Неужели генерал-губернатор не знает, что происходит у него под боком?
— Обращались, — купец в волнении сжал пальцы в кулаки. — Уже пять прошений было, а воз
— Хотите сказать, любезный, что граф Комаровский берет взятки и устраивает протекцию иностранцам? — нахмурился Великий князь, ощутимо придавив ментальной «дланью» просителя.
Купец мгновенно побледнел, но своего достоинства не потерял. Он лишь повел плечами, как будто сбрасывая с них невидимую тяжесть, и ответил негромко:
— Я не говорил о взятках, Ваше Высочество. Я всего лишь обрисовал истинное положение дел на рынке нефрита и нежелание господина генерал-губернатора вникнуть в наши проблемы. Что происходит между ним и китайскими коммерсантами — то нам неведомо. Но после их визитов идет прирост иностранных старательных компаний. Нас медленно выдавливают с хороших месторождений вверх по Витиму, где добыча затруднена из-за тяжелого ландшафта и малолюдства.
— Что ж, я вас выслушал, господин Рукавишников, — кивнул Великий князь и постучал пальцем по нефритовым образцам. — Оставьте мне эти камешки. Я посоветуюсь в Его Величеством и дам ответ через два дня. Если вас устроит срок ожидания…
— Так точно, устроит, — обрадовался купец и поклонился, после чего попятился задом, пока не оказался возле дверей.
— Следующий! — нажав на кнопку интеркома, громко сказал Меньшиков и озадаченно уставился на посетителя, появившегося в кабинете. — Никита? А-аа… Почему ты здесь?
— Потому что несколько дней не могу встретиться с вами, Константин Михайлович, — сухо ответил Никита и отвел правую руку с раскрытой ладонью назад. Дверь как будто зажила своей жизнью и с сочным звуком захлопнулась от невидимого толчка. В кабинете повеяло морозной свежестью. — Тамара жалуется на недоступность вашего телефона, а я за это время успел обзавестись двумя влиятельными противниками.
— Ничего не понимаю, — потер лоб Великий князь, досадуя на непредвиденное разбирательство с зятем. — Какие влиятельные противники? Куда ты успел вляпаться?
— Не я вляпался, Ваше Высочество, — Никита огляделся по сторонам и неожиданно сформировал очень плотный кокон, отрезавший их от внешнего мира. Дышать стало тяжело, но вероятность утечки разговора стремительно упала до нуля. — Может, вы расскажете, наконец, почему меня со всех сторон обвиняют в срыве свадьбы княжича Велимира Шереметева и дворянки Юлии Васильевой?
— Ах, вот в чем дело! — задумчивость на лице Меньшикова сменилась облегчением. — Позволь узнать, а ты здесь каким боком?
— Сам бы хотел понять, — буркнул Никита, оставшись стоять посреди кабинета, только сунул руки в карманы брюк. Сесть ему Великий князь почему-то не предложил, удивленный злостью, полыхавшей в ауре зятя. — Помните, небось, как я обратился к вам за помощью узнать, кто такая барышня Юлия Васильева?
— Зеркальный двойник твоей знакомой княжны, — кивнул Меньшиков. — Колычева? Я не ошибся?
— Нет, — едва сдерживаясь, откликнулся волхв. — Моя ошибка состояла в желании еще раз встретиться с этой девушкой, и поэтому я нацепил на нее сигнальный маячок. Именно он стал яблоком раздора между мною и князем Шереметевым. Маячок обнаружили, и девушке пришлось оправдываться перед родителями и сюзереном — князем Бельским. К несчастью, это событие совпало с решением императора разорвать помолвку. Знаете, какие разговоры ходят по столице? Дескать, я нашептал на ухо Его Величеству на Шереметевых, чтобы отбить девицу и самому жениться на ней.