Битва при Кадеше
Шрифт:
Рамзес на лодке пересек канал, разделявший квартал мастерских и самую старинную часть Пи-Рамзеса — Аварис, бывшую некогда столицей завоевателей гиксосов — азиатов, которые оставили о себе зловещие воспоминания. Там возвышался храм Сета, устрашающего бога бурь и небесных волнений. Сет обладал огромной властью во Вселенной и был покровителем отца Рамзеса, Сети, единственного из правителей Египта, отважившегося носить такое имя.
Тайно готовя сына к восхождению на трон Египта, Сети приказал ему предстать перед алтарем могучего Сета. Позже Рамзес приказал его расширить и украсить.
В сердце юноши тогда столкнулись страх и сила, способная его одолеть. Исходом этой битвы был огонь, порожденный Сетом и переданный Сети в наставлении: «Верить в доброту людей — значит совершать ошибку, недопустимую для Фараона».
Во дворе перед храмом находилось сооружение из розового гранита [5] со странным животным, воплощавшим Сета на вершине. Это был пес с красными глазами, двумя ушами, стоящими торчком, и длинной мордой, опущенной вниз. Ни один человек никогда не видел подобное создание, и никто никогда не хотел бы увидеть. В центре монумента Сет был представлен в человеческом облике. На его голове была коническая тиара с солнечным диском и двумя рогами. В правой руке он держал ключ жизни, в левой — скипетр «могущество».
5
Высотой 2 м 20 см и шириной 1 м 30 см.
Документ был датирован четвертым днем, четвертого месяца, лета 400 [6] года. Таким образом акцент делался на силе цифры четыре, созидательницы космоса. Иероглифический текст, выгравированный на стеле, начинался следующим воззванием:
Приветствую тебя, Сет, сын богини небес, Ты, чья мощь велика в течение миллионов лет. Ты, стоящий на носу корабля света и сокрушающий врагов, Ты, чей голос громоподобен! Позволь Фараону следовать твоей Ка.6
«Стела 400 лет» признана египтологами всего мира выдающимся памятником письменности Древнего Египта.
Рамзес проник в закрытую часть храма и склонился перед статуей Сета. Божественная энергия будет необходима ему в сражениях.
Сет, способный превратить четыре года правления в четыреста лет, предписанных на камне, не является ли он лучшим союзником?
Кабинет Амени был загроможден папирусами, свернутыми, помещенными в кожаные футляры, засунутыми в кувшины или сваленными в деревянные сундуки. На каждом из них были наклеены ярлыки, уточняющие содержание и дату регистрации документов. Строгий порядок царил в этой области делопроизводства, где никому не было дозволено хозяйничать. Сам Амени выполнял эту работу с величайшей аккуратностью.
— Я бы хотел уехать с тобой, — признался он Рамзесу.
— Твое место здесь, мой друг. Каждый день ты будешь видеться с Нефертари и моей матерью. Какие бы желания ни высказывал Шенар, не допускай, чтобы он принимал решения.
— Не уезжай надолго.
— Я хочу нанести быстрый и сильный удар.
— Тебе придется обойтись без Серраманна.
— Почему?
Амени пересказал все, что случилось. Рамзес казался грустным.
— Четко составь обвинительный акт, — потребовал царь, — по возвращении я допрошу его. Он объяснит мне мотивы своего поведения.
— Пират всегда остается пиратом.
— Судебный процесс и наказание его будут назидательными.
— Такой воин, как он, был бы тебе полезен, — сожалел Амени.
— Он вонзил бы свой меч мне в спину.
— Наши войска действительно готовы сражаться?
— У них нет иного выхода.
— Ваше Величество считает, что у нас есть реальный шанс победить?
— Мы подчиним себе бунтовщиков, сеющих беспорядки в наших провинциях, а потом…
— Прежде чем атаковать Кадеш, вызови меня к себе.
— Нет, мой друг. Ты будешь более полезен здесь, в Пи-Рамзесе. Если я погибну, Нефертари будет нужна твоя помощь.
— Оружейные мастерские будут продолжать изготавливать оружие, — пообещал Амени, — Я… Я попросил Сетау и Аша следить за твоей безопасностью. Так как с тобой не будет Серраманна, ты будешь способен совершать необдуманные поступки.
— Если я не выступлю во главе армии, то разве она не обречена на поражение?
Ее волосы чернее воронова крыла, нежнее плода смоковницы. Ее зубы белее гипса, а упругие груди, как наливные яблоки любви. Нефертари, его супруга. Нефертари, царица Египта, чей светлый взор был радостью Двух Земель.
— После визита в храм Сета, — сообщил ей Рамзес, — я беседовал с матерью.
— Что она тебе сказала?
— Она рассказала мне о Сети, о долгих часах раздумий, в которые он погружался, прежде чем вступить в какую бы ни было битву. Он обладал чудесной способностью оставаться энергичным во время нескончаемых дней пути.
— В тебе живет душа отца. Он будет сражаться на твоей стороне.
— Я отдаю управление государством в твои руки, Нефертари. Туйя и Амени будут твоими верными помощниками. Серраманна только что арестован. Шенар, несомненно, попытается заставить признать себя. Твердо держи в руках кормило власти.
— Надейся только на себя, Рамзес.
Фараон сжал жену в объятиях, как если бы он не должен был больше ее увидеть.
Голову Рамзеса венчала синяя корона с двумя широкими лентами из плиссированного льна, ниспадающими до пояса. Он был облачен в кожаную одежду, состоящую из рубашки и набедренной повязки, которые образовывали нечто вроде кирасы, покрытой маленькими металлическими пластинами. Поверх костюма было надето просторное прозрачное платье, что придавало Рамзесу несравнимую величественность.
Когда Гомер увидел приближающегося Фараона, облаченного в костюм воина, он перестал курить и поднялся ему навстречу. Гектор, черно-белый кот, спрятался под стулом.
— Таким образом, Ваше Величество, час пробил.
— Я хотел повидать вас, прежде чем отправиться на север.
— Вот стихи, которые я только что написал:
«Так произнес он — и впряг в колесницу коней медноногих, Бурно летающих, гривы волнующих вкруг золотые; Золотом сам он оделся; в руку художеством дивный Бич захватил золотой и на блещущей стал колеснице; Коней погнал, — и послушные быстро они полетели, Между землёю паря и звездами усеянным небом.» [7]7
Пер. Н. Гнедича (Прим. ред.).