Битва при Кадеше

Жак Кристиан

— Мы все гордимся этим.

— Свободен ли я теперь в своих передвижениях?

— Вы можете снова взяться за работу без каких-либо ограничений.

— С меня сняты все обвинения?

— Полностью, Райя.

— Я ценю вашу честность и надеюсь, что в скором будущем вы найдете убийцу этой бедной девушки.

Озабоченный совершенно другими делами, Райя делал вид, что занимается ведомостями на поставки, бегая от склада к своей конторе.

Разыгранная Амени комедия ни на минуту не ввела его в заблуждение. Личный писец Рамзеса был слишком упорным, чтобы так быстро отпустить добычу, принимая на веру свидетельские показания двух сирийцев. Отказываясь применить силу, Амени устраивал ему ловушку. Он надеялся, что Райя, считая себя оправданным, снова займется своей секретной деятельностью и приведет Серраманна к членам шпионской сети.

После такого рода раздумий ситуация показалась ему гораздо серьезнее, чем он предполагал. Что бы он сейчас ни предпринял, его работа будет обречена на провал. Амени быстро поймет, что большая часть его служащих работает на хеттов и образует настоящую армию теней, обладающих опасной силой. Волна арестов разрушит его шпионскую сеть.

Может быть, стоило сбить с толку, как он привык это делать в торговле… Но это временное решение ни к чему не приведет. Ему надо было как можно быстрее предупредить Шенара, не навлекая на него подозрений.

Райя доставлял свои ценные вазы многим знатным вельможам Пи-Рамзеса. Шенар — как постоянный покупатель — тоже значился в списке. Поэтому Райя направился на виллу старшего брата царя, где его встретил управляющий.

— Господин Шенар отсутствует.

— А… Он скоро вернется?

— Не знаю.

— К сожалению, у меня нет времени, чтобы дождаться его. Я должен уехать в Мемфис. Некоторые обстоятельства и так сильно задержали меня здесь. Не будете ли вы так любезны передать этот предмет господину Шенару?

— Конечно.

— Пожалуйста, извинитесь перед ним от моего имени. О, я забыл… Цена очень велика, но качество этого маленького шедевра ее оправдывает. Мы решим эту ничтожную проблему после моего возвращения.

Райя посетил еще троих постоянных покупателей перед тем, как отправиться на борту своего корабля в Мемфис.

Он принял окончательное решение: ему необходимо срочно связаться со своими хеттскими друзьями и посоветоваться с ним. Но прежде он должен был освободиться от слежки, установленной за ним людьми Серраманна.

Сановник, занимающийся разбором поступающих донесений, забыв надеть парик и потеряв всю свою степенность, вбежал в кабинет Шенара, сопровождаемый недоуменными взглядами своих собратьев. Разве умение владеть собой не являлось важнейшим качеством сановника?

Шенар отсутствовал.

Ужасная дилемма… Дожидаться возвращения Шенара или, презрев иерархию, отнести послание Фараону?

Несмотря на риск, чиновник остановился на втором варианте.

Изумленные чиновники видели, как он вышел на улицу, оставаясь по-прежнему без парика. Затем вскочил в колесницу, позволявшую добраться до дворца за считанные минуты.

Приняв этого сановника, Амени понял причину его волнения.

Письмо, переданное из Южной Сирии, было скреплено печатями Муваттали — хеттского императора.

— Ввиду отсутствия верховного сановника я посчитал лучшим…

— Ты правильно поступил. Ничего не бойся. Фараон оценит твою преданность и рвение.

Амени взвесил на руке послание: деревянную табличку, завернутую в ткань, испещренную множеством печатей из высушенного ила, покрытых хеттскими знаками.

Личный писец Рамзеса закрыл глаза, надеясь, что это ночной кошмар. Когда он их открыл, послание не испарилось, продолжая жечь ему пальцы.

С пересохшим горлом он медленным шагом преодолел расстояние, отделявшее его от кабинета Рамзеса. Проведя целый день в обществе земельного управителя и ответственных за оросительные сооружения, Фараон, наконец, остался один. Рамзес готовил закон, направленный на улучшение содержания плотин.

— Ты кажешься взволнованным, Амени.

Амени протянул послание хеттского императора, предназначенное для Фараона.

— Это объявление войны, — произнес Рамзес.

Глава 34

Рамзес не спеша сломал печати, разорвал ткань и пробежал глазами послание.

Амени закрыл глаза, словно пытаясь продлить последние мгновения мира. Теперь он ожидал, когда Фараон продиктует ему ответ, обозначающий вступление Египта в войну против Хеттской империи.

— Ты по-прежнему остаешься трезвенником, Амени?

Вопрос удивил писца.

— Я… трезвенником? Да, конечно!

— Жаль, иначе мы выпили бы вместе прекрасного вина. Прочти.

Амени взял табличку в руки.

«От императора Хеттской империи Муваттали его брату Рамзесу, Сыну Солнца, Фараону Египта.

Как твое здоровье? Надеюсь, что твоя мать Туйя, твоя супруга Нефертари и твои дети здоровы. Твоя слава и известность великой царицы не перестают увеличиваться, а твоя храбрость известна всем жителям Хеттской империи.

Как твои лошади? Мы очень заботимся о наших. Это — великолепные животные, самые прекрасные создания.

Пусть боги хранят Хеттскую империю и Египет.»

Широкая улыбка озарила лицо Амени.

— Это… Это прекрасно!

— Я не уверен.

— Это обычные дипломатические формулы, и мы далеки от какого-либо объявления войны!

— Только Аша сможет нам это сказать.

— Ты совсем не доверяешь Муваттали.

— Он построил свою империю с помощью насилия и хитрости. По его мнению, дипломатия лишь дополнительное оружие, а не дорога к миру.

— Может, он устал от войн? Твое завоевание провинций Ханаан и Амурру заставило его воспринимать всерьёз египетскую армию.