Битва в кальсонах

Иванов Алексей

– Мозговой бицепс! – усмехнулся Ганимед. – Или что это?

– Ведь если бы Симон-маг не спустился в прошлое и не заставил там апостолов взяться за описание подвигов Монте-Кристо, они так и не обрели бы «щиты Аполлона», достигнув, в итоге, даже большего могущества, чем Он сам. Который, как известно, не умел писать и, как начинающий юнит, до самой смерти гонял по полю брани с фарисеями со «щитом Гермеса». Но даже и с ним достиг того, что обычному бесу (мне, ещё до погружения в религию, не думаешь же ты, что я себя превозношу, хотя, нет, думаешь, кого я обманываю) казалось настолько сказочным и нереально крутым, что никто, абсолютно никто не мог во всё это поверить. Даже столь отвлечённые существа, как поэты и литераторы. Кроме Булгакова. Ни то что молча принять это как данность и тут же начать заниматься. А уж тем более – как начальную ступень практического освоения теософии. По сравнению с апостолами. Подвиги которых подёрнуты плотным

слоем исторической дымки только из-за того, что апостолы так и не смогли достучаться до своих учеников. Без палки дзенского учителя. Превратив её в обычный стилус. И живописав нам ещё и Их подвиги. Обретая для себя на этом пути те самые щиты, которые даруют нам потенциал ковра-самолёта. Чтобы шнырять туда-сюда не только в пространстве, но и во времени. А у особо талантливых и – скатерти-самобранки. Хотя, это так банально, что описано ещё самими апостолами, как Монте-Кристо накормил пять тысяч своей аудитории парой кусков хлеба. Используя себя как три-дэ-принтер, подключившись к розетке Абсолюта. Не зная после этого пиршества духа куда им девать семь корзин остатков после того, как все наелись буквально до отвала. И куда-то, втихаря, поотваливались. Неспешно покинув данную им тусовку в самом прекрасном расположении духа у себя на лавочке возле дома. Чтобы передохнуть от изобилия информации, которую обрушил на них Монте-Кристо. Агитируя и их тоже точно также, как и Он, взять свою жизнь в именно свои руки и начать уже заниматься. Поясняя, что никакие это не чудеса. А всё, абсолютно всё в этом мире становится настолько же реально, как и их дырявые лапти, стоит тебе только как следует вообразить на их месте самые роскошные сапоги-скороходы и попросить Господа поучаствовать в их трансформации, заручившись поддержкой доверяющего вам товарища. Особенно, если ты попросишь Его сделать это не ради меркантильных интересов тела или же продвижения в социальном плане, а исключительно «во имя Моё». То есть – встанешь на путь саморазвития, как то и написано апостолами.

– Согласно букве древнего закона, – подтвердил Ганимед.

– Ведь чем древнее закон, тем задействованные в его исполнении силы древнее и могущественнее. Поэтому их писания никогда не потеряют своей актуальности. Пока за ними стоят (и хотя бы иногда заглядывают тебе через плечо, пока ты их читаешь) более высшие, чем обычные ангелы и демоны Силы. Света. Всепроникающего в каждую щелку твоего недо-бытия. Чтобы, при твоём со-участии, начать её трансформировать. На радость твоим близким. Которые тут же поймут, что ты наконец-то «взялся за ум». А не за первое, что подвернулось под руку. С ура пораньше. Ну, ты понимаешь.

– И как же его качать? – так и не понял Ганимед. – Этот «Щит»?

– Если ты всё ещё не понял, что все мои речи к тебе это и есть «щит Аполлона», то попытаюсь объяснить поконкретней. Как ты любишь, – улыбнулся Зевс. – Как ты уже знаешь, в море я стал меньше уставать, меньше спать, а значит у меня появилось больше свободного времени для активного отдыха, который я стал использовать для создания своей книги. Где я, критически переоценивая свое недавнее прошлое, снова загнавшее меня в море, высмеивал себя и других за их и свои ошибки, придавая своему прошлому литературные формы.

– То есть, можно не только раскаиваться, но и высмеивать себя? Звучит более заманчиво.

– Но ещё больнее изнутри, – горько усмехнулся Зевс. – Когда ты неожиданно понимаешь, где и как тебя обманывали. А ты, идиот, этого даже не замечал! Либо даже сам помогал им себя кинуть, идя у них на поводу. Как я описал это в «Судном дне». Сделав выводы лишь в «Летучем Корабле», когда ушел в море. Сам процесс понимания заставляет шевелиться что-то в мозгах. В теменной области. Я, в шутку, называю это «понимательная железа». Именно она своей работой и позволяет накапливать энергию до бесконечности, подымая энергию вверх по позвоночному столбу. А потом – всё выше! – вспомнил он свой «голубой карбункул» над головой.

Только теперь понимая, почему именно Конан Дойль назвал так свой рассказ, случайно обнаружив у себя над головой сияющий голубой карбункул, бесконечно размышляя над своими новыми рассказами. «Ну, ты и гусь», – усмехнулся над собой Конан, внезапно ощутив спиной свою гордую осанку, а над головой – корону Короля Артура. И тут же зашифровал всё это, описав в рассказе.

– Как говорится, убиваешь двух зайцев. И делаешь работу над ошибками, очищая себя, и подымаешь энергетический уровень.

– Причем, чем ты чище внутри, тем твоя энергия тоньше и мощнее. И тем большие способности тебе открываются. Помогающие тебе творить так называемые пока ещё «чудеса». Поэтому-то Раскаяние – это самый действенный метод восхождения. Который и позволяет нам достигать уровня Монте-Кристо – подлинной божественности. Но тогда я, к сожалению, этого не понимал. Я просто стремился облегчить свой непосильный труд и написать книгу. А наличие дополнительной энергии весьма облегчало обе эти задачи. Тогда как

редкие рецидивы греха резко тормозили обе эти задачи, заставляя вновь судорожно наращивать энергию, «качаясь» в воображении. Не раз я тогда вспоминал Петрарку, лишившему себя гениталий.

– Вот идиот! – усмехнулся Ганимед.

– Но это дало ему возможность спокойно заниматься литературным трудом.

– Как говорил Маяковский, если они «существуют, значит это кому-нибудь нужно».

– Я тоже надеялся, что они мне ещё пригодятся. Для сбора материала для книги. Ведь я наивно пытался создать формулу любви. Как я её тогда понимал. Думая, что без них ни о какой любви не может быть и речи. Не зная истинной её природы.

– Наивный, – усмехнулся Ганимед. – Любовь – это идеологическая надстройка над инстинктом размножения, позволяющая, если кто-то сопротивляется ему доводами разума, посредством резкого гормонального выброса снести ему «крышу» и перевести человека в бессознательное полу животное состояние, сделав его био-приставкой к механизму семьи. Вот тебе и вся формула.

– Я это понимал. Но, как и ты – в теории. А потому и пытался опровергнуть это опытным путем. Посмотрев, что действительно скрывается за этими словами.

– Все ты врёшь, Зевс! Ты идеализировал мир бесов. И тебя просто питала надежда, что это совсем не так. Я-то тебя знаю.

– И я стремился это доказать. – горько вздохнул Зевс.

– Методом «от противного»? – усмехнулся Ганимед.

– Оказалось, к моему сожалению, что пока у тебя есть «прибавочная» энергия, ты способен любить. Изливая её через сердечную чакру. Искренне и по-настоящему! Когда же она заканчивается – только размножаться. Всё менее и менее активно.

– И ты снова шел в море и копил энергию?

– Увы. Чтобы любить по-настоящему. Пытаясь снова стать ангелом. И пока я не узнал то, чем я на самом-то деле там занимался и каких высот достигал, я не понимал того, какой я был идиот, бегая как белка в колесе сансары. Безалаберно транжиря свою энергию, своё единственное богатство! Открывающее, словно «золотой ключик» Буратино, двери в мир реальных чудес, которые творили святые и прочие Учителя.

– Звучит неплохо. И сколько минут в день нужно заниматься?

– А сколько минут в сутках?

– Что, весь день?

– Весь месяц! – усмехнулся Зевс. – Это типичное «Социальное моделирование». Нужно полностью перестроить свой организм. Не оставив от животного «камня на камне». А для этого нужны тотальные усилия. В течении сорока дней.

– А спать? – вытаращил глаза Ганимед.

– Чем меньше, тем лучше, – усмехнулся Зевс. – Но не ограничивать сон будильником. Не насиловать себя. Так как во сне происходит самоисцеление организма. Лучше лечь пораньше, не позже полуночи. Чтобы пораньше встать. Считается, что без Учителя сделать это крайне трудно, а то и невозможно. Моим учителем был труд.

– А точнее – нежелание трудиться. – усмехнулся Ганимед.

– Которое и превращало меня (из такой же обезьяны, как и ты сейчас) в ангела-во-плоти.

– Я тоже хочу стать ангелом! – возмутился Ганимед.

– Ты не помнишь откуда ты пришел и зачем, – улыбнулся Зевс. – Поэтому смотри на реальность как на онлайн-игру. А на тело – как на аватара, в которого ты помещён. Который ты должен освоить и научиться полностью им управлять. Всегда помни, что ты не местный туземец, не такой как все бесы – персонажи твоей игры, то есть – не умеющие управлять своим телом и его идеологической надстройкой – умом, этой полевой функцией физического мозга. Смотри на ум как на помощника, как на внешний по отношению к тебе механизм, помогающий тебе решать жизненно важные задачи социального выживания в стае. Желания – это функции инстинктивного ума, стимулирующие тебя на выполнения тех или иных рефлекторных действий, если ты увлекся и потерял бдительность. «Поплыл» по течению бреда жизни. В канализационном «потоке сознания». Чем глубже твоё внимание, тем шире твое восприятие и в конечном итоге – кругозор. Развить внимание очень просто. Наблюдай за своим дыханием, пресекая бред ума – возникающие мысли и желания. Внимание – это умение контролировать выполнение одного процесса. Поэтому гораздо эффективнее наращивать внимание читая сложную литературу, можно – техническую. Тут, теряя внимание, ты автоматически теряешь нить повествования. И можешь это чётко отслеживать. И пересиливать себя, возвращаясь к чтению, наращивать свою волю. А заодно и энергию, понимая прочитанное. Ты ошибаешься только действуя автоматически, по привычке, то есть не всегда адекватно, когда чем-то занят и тебе не хватает внимания. Если возникнет какое-либо желание, помни, что это – нечто внешнее, оно пытается вовлечь тебя – как животное – в выполнение твоей социальной программы – размножения и взаимодействия в стаде. Следи за происходящим в организме, никак не вмешиваясь, и желание растает, как снег на ладони. Постепенно твоё внимание станет глубже и желания перестанут до тебя долетать. Они будут таять как только ты будешь их замечать. Как осенний снег не долетает до тёплого асфальта.