Битва за Арракис
Шрифт:
Она очень любила Кассиуса и Поликсену, но между герцогиней Атрейдес и ее детьми по-прежнему стояли пресловутые правила приличия. Когда она вместе с мужем была порой вынуждена присутствовать на заседаниях Ландсраада, то замечала, что другие Великие Дома, в том числе заклятые враги Атрейдесов Харконнены, ведут себя со своими детьми совершенно иначе - они не стесняются обнимать и целовать своих наследников и говорить им о том, что любят их. Сыновья и дочери барона, пусть это и казалось герцогу Ахиллусу отвратительной невоспитанностью, никогда не обращались к своим родителям на "вы" и с величайшим почтением, как это было принято у их недругов, и временами герцогиня Фиона ловила себя на мысли о том, что завидует чете Харконненов - может быть, баронесса в юности и была самой обычной простолюдинкой, может, она и навлекла на себя позор, выйдя замуж беременной, но зато у нее было все, чего не было у жены герцога Атрейдеса. Все, что есть у большинства обычных людей - детские игры, любовь... В отличие
***
Как и было решено перед началом войны, Кассандра Атрейдес, дочь генерала Тириса, поехала с отцом на Арракис, чтобы всегда находиться под его присмотром. Во время полета и на военной базе девушке предоставили в высшей степени комфортабельные комнаты со всеми удобствами, так что она, в отличие от рядовых солдат, в том числе своего давнего знакомого Тоньо, не страдала от жары и духоты, ей вовремя привозили чистую питьевую воду, отец каждый день навещал ее и интересовался, все ли в порядке у его любимой дочки, но, несмотря на это, Кассандра все равно скучала и тосковала в своем недобровольном затворничестве. Дома, на Каладане, она могла гулять, пусть после трагической гибели Электры отец и не разрешал ей выходить за ограду усадьбы одной, учиться, разговаривать с другими людьми, когда этого никто не видел, а здесь она оказалась заперта в четырех стенах и не могла покинуть свою комнату. Девушка занималась рукоделием и читала книги, но время от времени ее разбирало любопытство: вот бы выйти отсюда пусть даже минут на десять, посмотреть хоть одним глазком, какой он - Арракис? В самом ли деле тут такое яркое белое солнце, как она читала, жара, сильный ветер и кругом один песок? До этого времени она не была нигде, кроме тех мест на Каладане, где родилась. От природы Кассандра обладала довольно живым и веселым характером, и даже строгое воспитание не смогло убить в ней тягу к познанию. В глубине души дочь генерала Тириса мечтала о путешествиях и приключениях, думала, что с удовольствием посетила бы разные планеты, но потом ей оставалось лишь тяжело вздыхать, поскольку она понимала, что отец никогда ей этого не позволит.
Время от времени Кассандра размышляла о предстоящем замужестве; отец пообещал найти ей хорошего жениха, только сначала ей нужно было закончить учебу. Интересно, каким он окажется, ее будущий муж? Нет, конечно, отец ее любит и он вряд ли подберет ей в супруги плохого человека, но как сложится ее дальнейшая жизнь? Будет ли она сидеть дома и заниматься детьми или сможет ходить с мужем на какие-нибудь приемы, а то даже и путешествовать? Еще она мечтала снова увидеться с Тоньо; она не называла молодого садовника своим другом, поскольку с раннего детства ей внушали, что с простолюдинами дружить нельзя, но в глубине сердца она понимала, что сейчас он и есть ее единственный друг - после того, как она была вынуждена из-за карантина покинуть школу. Может быть, война, как и обещал ее отец, скоро закончится, и они с садовником еще успеют встретиться и поговорить до того, как она снова уедет учиться, а потом выйдет замуж?
***
Ты сыночка мне родила -
Вылитого крокодила;
Он похожий - ё-моё!
–
На соседа моего!
Народное творчество
С момента встречи Йире с двумя Харконненами прошло больше месяца. Или, может быть, даже двух - в последнее время молодая женщина не смотрела на календарь, не то чтобы она потеряла счет дням, но ей просто не хотелось обращать на это внимание. Ее муж пока что не требовал, чтобы его законная жена присутствовала на каких-либо официальных мероприятиях и званых приемах, более того - он, на ее счастье, на какое-то время забыл о нелюбимой вещи, как это обычно делают дети или нерадивые хозяева, забрасывая ее куда-нибудь в дальний угол. По большей части она тихо сидела у себя, читая книги или просто размышляя, и постепенно приходила к однозначному выводу, что будущее не сулит ни ей, ни ее сыну ничего хорошего. Она ощущала себя так, словно находится в темном помещении без окон, дверей и даже вентиляционной шахты, и понимала, что без посторонней помощи ей оттуда не выбраться. Единственными людьми, на которых она могла хоть как-то опереться, были ее ненаглядный Эттан, который, взрослея, становился все больше похож на своего настоящего отца, и, как ни странно это звучало, Гансент и Раднор. Да, в ходе войны за Арракис Харконнены - враги Ордосов, но в безвыходном положении выбирать не приходилось, кроме того, они ненавидят Дом Коррино и мечтают разделаться со всеми его представителями, и Йире понимала, что эти двое вполне могли стать для нее ключом к свободе. Эттан всегда был на стороне матери и знал, что у него никого нет, кроме нее, нет, но Йире сомневалась в том, сможет ли в трудной ситуации на него положиться - в конце концов, он еще совсем ребенок, что бы там ни болтали те, кто считает пятнадцати-шестнадцатилетних подростков уже вполне готовыми к взрослой жизни.
Поначалу Йире просто не любила своего мужа, а потом стала его
Как-то раз, когда Йире в очередной раз читала, сидя в своей комнате, ее сын улучил минутку, чтобы зайти к ней.
– Здравствуйте, дорогая матушка, как ваши дела?
– церемонно поинтересовался он, стоя на пороге, чтобы никто из прислужников Ашиара, подслушав, как Эттан разговаривает с матерью, не донес его родителю о том, что юноша не соблюдает дворцовый этикет. Если бы Эленар пришел навестить папашу и мамашу, те сразу приказали бы подать чай, вино, сладости, фрукты или даже какие-нибудь редкие деликатесы, но Эттан не был любимчиком Ашиара, и поэтому ему, как и его матери, приходилось довольствоваться самой что ни на есть обычной пищей в положенное время согласно дворцовому распорядку дня.
– Добрый день, дорогой сын, - с таким же пафосом ответила молодая женщина, краем глаза следя за тем, как Эттан закрывает за собой дверь.
– У меня все хорошо, надеюсь, что и у вас тоже.
Тот притворно улыбнулся, проходя в комнату.
– Теперь слуги в коридоре нас не слышат, - с облегчением вздохнул он, - можно не ломать комедию и разговаривать, как все обычные люди.
– А ведь ты же не за тем пришел, чтобы просто поинтересоваться, как у меня дела, - сказала ему мать.
– Это ты и без того знаешь.
– Естественно, - согласился тот, садясь в кресло подальше от двери.
– Что случилось?
– Йире насторожилась, поняв по тону Эттана, что наверняка произошло что-то не очень приятное.
– Мама, не вздумай кому-либо обмолвиться о нашем разговоре, - быстро проговорил он, переходя на родной язык своей матери. Эттан не отдавал себе отчета в том, что в этой просьбе в принципе не было смысла - Йире однозначно никому ничего не расскажет, да ей и не с кем было бы поделиться своими мыслями, даже если бы она этого очень захотела.
– Я знаю, что мой отец меня не любит, я не был для него желанным ребенком и тебя ему навязали, но вчера я подслушал его беседу с госпожой Сионой. То, что я услышал, меня напугало. Он почему-то утверждает, что я не его сын, - в этом месте голос юноши дрогнул.
– Но и это еще не все. Ты помнишь день переговоров в Ландсрааде, после которых ты снова поссорилась с отцом?
Йире кивнула. Ее сын вырос на редкость внимательным и проницательным... молодая женщина была приятно удивлена. Только вот в их положении ум - опасное качество, лучше бы Эттан был глупее и наивнее. С дурака-то какой спрос?
– И что же там случилось?
– растерянно проговорила она.
– Я вроде не заметила ничего особенного, тем более тревожного. Все было как обычно.
– Мама, неужели?
– изумленно протянул Эттан.
– Мы ведь давно живем в этом дворце, и всякие грязные интриги для нас - не тайна.
– Говори толком, хватит темнить и ходить вокруг да около, - одернула сына Йире и спрятала руки в складках платья, чтобы сын не заметил, как у нее дрожат пальцы.
– У нас не слишком много времени, и если ты засидишься у меня сверх меры, твой отец и его люди могут заподозрить, что ты тут не просто интересовался моими делами только ради соблюдения придворного этикета.
– В Ландсрааде были и Харконнены, - пояснил юноша.
– Все видели, что они ведут себя совершенно жутко, и обращали внимание исключительно на это, но мало кто понял, что это было всего лишь прикрытие. Они явно чего-то хотели, мне показалось, что они собирали информацию о своих врагах. Думаешь, один из них сидел и музыку слушал? Не верю. Харконнены наглые, но просто так ничего делать не станут. Наверняка что-то записывал или подслушивал чужие разговоры. И еще они бросали на тебя очень мерзкие взгляды. Как на добычу. Мне нетрудно предположить, что они задумали нечто очень нехорошее - например, похитить тебя и использовать в качестве заложницы, ведь у Дома Харконненов с Домом Коррино давняя вражда. Однако здесь было и еще кое-что. Я видел там одного молодого человека - у него волосы совсем светлые, не рыжие, как у всей его семьи. Так вот, он пялился на тебя совсем уж гадко. Если ты поняла, о чем я, то я не хочу, чтобы мою мать похитили Харконнены и вдобавок еще и надругались над ней. Будь очень осторожна и не теряй бдительности, ведь нас обоих почти не охраняют.