Битва за Дарданеллы
Шрифт:
– Сколько времени нам надо будет водить за нос инглизов? – Не меньше недели!
– О, я попробую это сделать, хотя все будет не просто!
С этой минуты в турецкой столице началась скрытая от посторонних глаз, но весьма лихорадочная работа по усилению обороны. С утра до вечера в адмиралтействе снаряжали флот, а по ночам суда скрытно переходили к столице и становились вдоль берега под прикрытием крепостных пушек. Тем временем Дукворт отправил в Константинополь следующее послание: «…Так как мы видели в трубы, что время, данное Порте на размышление, употребляется ею на расположение судов в выгодных позициях и укрепление берега, то вице-адмирал
Далее началась самая настоящая комедия. Рейс-эфенди и Дукворт ежедневно обменивались меж собой письмами и послами, торгуясь и споря по каждому из предъявленных туркам пунктов. Рейс-эфенди оспаривал почти каждый из них, но делал это постепенно. Чтобы не вызывать раздражения со стороны Дукворта, он уступал их один за другим: каждый день по пункту. Наивный Дукворт радовался, как ребенок:
– Я выигрываю эту шахматную партию ход за ходом! Уже недалек и шах шаху!
– Все это так, сэр, – осторожно вразумляли своего флагмана капитаны. – Но как бы нам за всем этим не пропустить детский мат!
Дукворт раздраженно отмахивался от сомневающихся. По его мнению, все шло пока как по маслу и турки были готовы сдать позиции. Меряя шагами каюту, вице-адмирал диктовал флаг-офицеру очередное письмо:
– Объявляю вам в последний раз: ничто не понудит меня стоять в отдалении от города долее означенного времени. Вы должны знать характер англичан и убедиться, что в случае необходимости мы расположены действовать, нежели угрожать! Поймите, я имею в виду только мир и дружество между нациями!
Читая эти напыщенные послания, Рейс-эфенди с Се-бастиани только смеялись.
– Вы видите, досточтимый, что наша тактика уже приносит первые успехи! – говорил турецкому министру французский посол. – Если поначалу англичане требовали от вас сдачи всего флота, то теперь они просят только мира. А это значит, что теперь они мечтают лишь о том, как бы получить свободный пропуск обратно в Архипелаг!
– Этого они от нас не получат никогда! – огладил седую бороду Рейс-эфенди. – Мы будем последовательны до конца!
Затягивая время, министр, все же якобы решился на переговоры. Местом их проведения определили деревню на азиатском берегу Кади-Киой. Посол Эрбетнот по-прежнему «болел». Дукворт тоже ехать на турецкий берег не захотел.
– Я не могу оставлять эскадру и плыть в столь отдаленное место! – сказал он. – Надо посылать кого-нибудь из младших флагманов! Но Смита слать нельзя, он испортит все своей сверхрешимостью. Остается Луис. Он и поедет как мой министр!
Но Томас Луис тоже предпочел сказаться больным, чтобы не быть ввязанным в столь сомнительное предприятие. Переговоры откладывались.
Пока британский вице-адмирал пребывал в радостном блаженстве, французские
Утром следующего дня англичан ждал неприятный сюрприз. Посланная за покупкой продуктов шлюпка с фрегата «Эндимион» была внезапно захвачена турками, а мичман Гаруэлл и четыре бывших с ним матроса брошены в застенки тюрьмы Бали. Дукворт потребовал объяснений. Константинополь ответил грубым отказом. Время разговоров подошло к концу. Вдоль всего константинопольского берега уже чернели пушечные стволы, прибрежные холмы были густо усеяны войсками, а у крепостей появились боевые суда.
– Мы требуем объяснений! Что все это значит? – заявил очередной посланец британского вице-адмирала. Посланца выгнали пинками. Султану Селиму показали захваченных англичан:
– Вот и первые пленные! То ли еще будет! Селим благосклонно кивал головой:
На «Роял-Джорже» тем временем царила полная растерянность.
– Что же случилось, ведь турки были готовы принять почти все наши пункты? – еще не осознав до конца происшедшее, возмущался Дукворт.
– Увы, сэр! – обступили его капитаны. – Вас, кажется, перехитрили! Теперь следует позаботиться хотябы о том, чтобы вырваться из этой западни, именуемой Дарданеллами!
Тем временем довольный столь удачным исходом дела Себастиани строчил отчет в Париж: «Мы развлекали англичан переговорами в течение всего того времени, которое было необходимо, чтобы привести эту столицу в оборонительное состояние, но как только работы были окончены, Порта уведомила адмирала Дукворта, что она не может согласиться ни на одно из его требований и что она не боится увидеть его суда перед Константинополем…»
Себастиани мог отныне рассчитывать на признательность своих заслуг императором. Как знать, возможно, у Наполеона найдется в запасе маршальский жезл.
Зато обманутый Дукворт был вне себя от бешенства. Запершись в каюте, он почти не показывался наверху. В кают-компаниях раздосадованные офицеры ругались:
– Не потеряй мы столько дней на эти идиотские переговоры, от турок остались бы одни головешки, и война была бы уже закончена. Сейчас же она лишь начинается!
– Может, все же адмирал решится атаковать? – спрашивали пятнадцатилетние подростки-мичманы.
– Черта с два! – отмахивались от них видавшие виды лейтенанты.- Лезть на турок сейчас все равно что рубить у себя днище. Теперь надо думать, как выбраться отсюда живыми!
Пока англичане спорили да ругались, турки не теряли времени даром. Ночью турецкий десант занял небольшой островок Прот, начав на нем лихорадочное возведение сразу нескольких батарей. Островок лежал как раз на маршруте очевидного отхода британской эскадры, а это значило, что константинопольская мышеловка должна была вот-вот захлопнуться. Узнав об этом, Дукворт, наконец, очнулся от прострации.
– Высадим десант и сбросим турок в воду! – решил он.
Морская пехота начала готовиться к бою. К Проту подошли линейный «Рипалс» и бомбардирский «Люцифер», получившие приказ прикрывать шлюпки. После нескольких бортовых залпов занимавшиеся строительством батарей турки бросились в шлюпки и уплыли, осыпаемые картечью. Янычары поспешили отойти вглубь острова. Теперь на Прот высадился уже английский десант во главе с капитаном Кентом.