Битва за Москву
Шрифт:
Жуков и штаб в ходе оборонительных боев ни на минуту не упускали главной цели — уловить момент, перехватить инициативу, и когда противник исчерпает свои наступательные возможности, нанести ответный удар. Фон Бок вводил все новые резервы. Но «последние батальоны» один за другим сгорали в русских снегах. Фронт его армий растягивался, силы все больше ослаблялись. Гёпнер и Гудериан выдыхались, начинали метаться по фронту в поисках слабых мест, и наступала пора нанести им внезапный ответный удар свежими армиями резерва.
57-мм
29 ноября Жуков заключил: враг исчерпал возможности, момент приближается. Он доложил обстановку Сталину и обратился с просьбой отдать приказ о начале контрнаступления. Выслушав доклад, Сталин спросил:
— А вы уверены, что противник подошел к кризисному состоянию и не имеет возможности ввести в дело какую-нибудь новую группировку?
Жуков уловил вполне оправданные сомнения Сталина, хорошо понимавшего, какой цены будет стоить ошибка в преждевременном или запоздалом принятии такого поворотного решения, и твердо ответил:
— Противник истощен. Но если мы сейчас не ликвидируем опасные вражеские вклинения, немцы смогут подкрепить свои войска в районе Москвы крупными резервами за счет северной и южной группировок своих войск, и тогда положение может серьезно осложниться.
Сталин после краткой паузы сказал:
— Мы посоветуемся с генштабом.
Вечером того же 29 ноября Ставка приняла решение и потребовала представить планы контрнаступлений Западного, а также Калининского (И. Конев) и Юго-Западного (К. Тимошенко) фронтов. План-карта Западного с красными стрелами ударов армий на глубину 60 км севернее и 100 км южнее Москвы была представлена на другой день, 30 ноября. К ней прилагалась объяснительная записка (Архив МО СССР 16-А, оп. 947, д. 36, л. 7072).
Немецкие танки чехословацкого производства Pz.Kpfw.35(t) находились на вооружении 6-й танковой дивизии, которая дошла под Москвой до Икши и Лобни.
В плане контрнаступления ударным группировкам правого (16-я и 1-я ударная армии) и левого (10-я армия) флангов ставилась только ближайшая задача: «ударом на Клин, Солнечногорск и в истринском направлении разбить основную группировку противника на правом крыле и ударом на Узловую и Богородицк во фланг и тыл группы Гудериана разбить противника на левом крыле Западного фронта». Остальным (5-я, 33-я, 43-я, 49-я и 50-я армии) ставилась задача сковать силы противника и лишить его возможности переброски войск. Две трети всей авиации должны были взаимодействовать с правой, остальная — с левой группировками. Начало наступления: на флангах — на рассвете 3–4 декабря, остальным — 4–5 декабря. В личной записке Жуков просил Василевского срочно доложить план Сталину и дать директиву, «иначе можно запоздать с подготовкой». План был незамедлительно
Замысел разгрома немецкой группировки силами правого и левого крыла Западного фронта был довольно рискованным, потому что наступление предпринималось в чрезвычайно трудных условиях. В ноябре-декабре 1941 года промышленное производство в стране было самым низким за весь период войны. Эвакуированные на восток предприятия, не могли дать необходимого количества оружия и боеприпасов, а наши войска летом и осенью понесли большие потери в технике. От правительства, Ставки потребовались огромные усилия, чтобы мобилизовать максимум сил и средств.
Пулеметный расчет в снегах Подмосковья. Западный фронт, зима 1941/42 года.
В состав Западного фронта были переданы три армии (1-я ударная, 20-я и 10-я), девять стрелковых и две кавалерийских дивизий, восемь стрелковых и шесть танковых бригад, но их оснащение и подготовка были невысокими вследствие недостаточности вооружения и необученности войск. Ставка также усилила Калининский и Юго-Западный фронты. Авиация пополнилась истребительными и дальнебомбардировочными соединениями. В результате, в составе трех фронтов насчитывалось 1 100 000 человек, 7 652 орудия и миномета, 415 установок PC, 774 танка и 1 100 самолетов.
В группе «Центр» имелось 1 708 000 человек, 13 500 орудий и минометов, 1 170 танков и 615 самолетов. Она превосходила все три советских фронта вместе взятые в людях в 1,5 раза, в артиллерии — в 1,8 раза, в танках — в 1,5 раза и только в авиации уступала в 1,5 раза.
Жуков, планируя контрнаступление при нехватке оружия и невыгодном соотношении сил, прекрасно осознавал всю степень риска, на который шел. Но замысел вызревал на основе вполне реалистичной оценки обстановки. При этом особый расчет делался на ряд факторов, максимальное использование которых должно было принести успех.
Первое — внезапность. Фон Бок был уверен, что русские почти разбиты, резервов для наступления у них нет, а остатки Красной армии смогут зимой держать лишь оборону около Москвы. Это заблуждение было нам выгодно. Но немцы могли в любую минуту «прозреть». Поэтому паузу для перехода советских войск от обороны к наступлению было решено предельно сократить или исключить вовсе. Быстро и скрытно подготовить армии в тех же полосах и группировках, а новые армии выдвигать только ночью, в метель, снегопад, в нелетную погоду, чтобы затруднить их обнаружение немецкой воздушной разведкой.
Второе. Немцы в наступлении не имели подготовленных позиций для отражения встречных ударов. Поэтому в первые же дни, даже часы, возможно решительно смять их передовую, не дать сесть в оборону, в траншеи, дзоты, укрепрайоны или закрыться минными полями… Пробивание будет стоить большой крови.
Третье. Фронт у фон Бока растянут, оперативных резервов нет. Чтобы парировать удары, он будет перебрасывать подкрепления с не атакуемых участков. Значит надо упреждать его и срывать перегруппировки, хотя он и будет скован ударами по флангам Калининским и Юго-Западным фронтами.