Битва за звезды
Шрифт:
— Так это я вам обязан, мистер Хилл, удовольствием лететь на этой адской машине через кромешную ночь? Зачем, хотелось бы знать? Черт побери, я хочу, чтобы мне немедленно объяснили…
— Конечно, вам скоро все объяснят, — успокоил Хилл. — Мое дело — привезти вас в целости и сохранности. Кстати вы не откажете мне в просьбе взглянуть на ваши документы?
Файрли, потеряв дар речи, достал из кармана пиджака бумажник и протянул его Хиллу. Тот внимательно все изучил, а затем с легким поклоном вернул владельцу.
— Полный порядок.
Файрли с ошеломленным видом уселся в джип, кивнув на прощание Кволеку; тот с почтением отдал ему честь.
“Служба безопасности… вот в чем штука… — подумал Файрли. — Так Витхерс работает на эту контору? Черт побери, в какое же дело я вляпался?”
Светало. На горизонте проявилась невысокая гряда холмов, но в целом окружающий ландшафт был скуден и уныл. Джип, развернувшись, помчался в сторону зданий.
— Административный корпус, — коротко сказал Хилл, кивнув в сторону самого солидного двухэтажного корпуса со звездно-полосатым флагом на фасаде, возле которого стоял солдат с автоматом.
Они вышли около соседнего дома, весьма напоминавшего казарму, с оштукатуренными стенами и длинными рядами темных окон.
— Гостиница для спецперсонала, — пояснил Хилл (Файрли вспомнил свои недавние мечты о роскошном номере в пятизвездочном отеле и невольно усмехнулся). — Здесь вы найдете все необходимое… Не беспокойтесь, я возьму ваш саквояж.
От этой назойливой заботы Файрли стало не по себе. Он пошарил в кармане плаща и протянул Хиллу доллар.
Блондин, к его удивлению, ничуть не обиделся. Улыбнувшись, он спрятал монету в карман.
— А вы шутник, мистер Файрли, — одобрительно сказал Хилл. — Это хорошо, мы тут, признаться, соскучились по свежим людям.
— Я очень большой шутник, — мрачно буркнул Файрли. — Но тот, кто вызвал меня на космодром, просто первоклассный весельчак… Кстати, я теперь обязан ходить строевым шагом?
Хилл с важным видом кивнул, и они, четко отбивая шаг, взошли по лестнице на крыльцо.
Длинный, едва освещенный коридор вел в довольно большую комнату с интерьером явно не первой свежести. Посреди комнаты стояли трое мужчин и о чем-то оживленно разговаривали.
Заметив вошедших, они обернулись.
— Боб Файрли? — с удивлением воскликнул один из них. — Черт побери, так они и тебя втянули в это темное дело?
Джим Спеер, старый знакомый Файрли, доцент филологии из Колумбийского университета, дружески протянул ему руку.
Спееру было уже за сорок, он изрядно погрузнел со времени их последней встречи — хотя слово “растолстел” было бы более верным.
Как всегда, Спеер был одет в помятый костюм с не очень свежей рубашкой с расстегнутым воротом и нелепо торчащим из кармана пиджака красным платком. Словом, типичный холостяк, одинокий мужчина, погруженный
Дамочки из околоакадемических кругов безотказно клевали на этот имидж, и Файрли не раз наблюдал, как вытягивались их лица, когда они узнавали, что Спеер женат, имеет трех сыновей и считается образцовым семьянином.
— Так у вас здесь есть знакомые? — спросил Хилл. — Отлично. Подождите, я пойду предупрежу шефа о вашем приезде.
Он выскользнул за дверь, а тем временем Файрли с облегчением обнял приятеля.
— А какое это дело? — спросил он. — Мы что, летим на Луну на всепланетный филологический конгресс?
Спеер усмехнулся, но в его темных глазах, упрятанных за массивными очками в роговой оправе, таилась неприкрытая тревога.
— Хороший вопрос, Боб. Я задаю его всем подряд уже шесть часов — с тех пор, как меня выгрузили из военно-транспортного чудища вместе с дюжиной танков и вездеходов. Но ответил мне честно и откровенно только часовой — видел, стоит под флагом с автоматом?
— И что же он сказал? — с интересом спросил Файрли.
— Он открыл мне большой секрет, Боб. Мистер, сказал он, на Луне жизни нет. И отойдите-ка от охраняемого объекта, на десять шагов, а не то буду стрелять.
— Что вы несете, Джим! Не морочьте голову доктору Файрли. Я сам разговаривал недавно с этим малым — он про Луну-то никогда не слыхал.
— Разве, доктор Боган? То-то я заметил, что он поглядывает в сторону Юпитера… Кстати, а вы не знакомы? Боб, встань по стойке смирно: это профессора Боган и Лизетти.
Файрли был ошарашен.
Только теперь он вгляделся в остальных двух мужчин и сразу же узнал их. Не раз ему приходилось слушать их выступления на конференциях и симпозиумах, посвященных проблемам филологии. Это были известные ученые, крупнейшие светила мировой науки.
Глава американской школы филологии доктор Джон Боган, массивный пожилой человек с величественной фигурой и мрачным, как у Мефистофеля, лицом, украшенным гривой седых волос, был одет, как всегда, в безукоризненный темно-синий костюм, а на его полусогнутой руке висела трость, подаренная ему чуть ли не самим Авраамом Линкольном.
Бат Лизетти был человеком совсем другого типа, хотя и считался лингвистом номер один Северного полушария, к тому же феноменальным полиглотом.
Поговаривали, что о языках всех времен и народов он не знает лишь одного: сколько именно из них он знает.
Внешностью Лизетти напоминал злодеев из старых мелодрам: лошадиное лицо с низким лбом, мохнатые брови, под которыми прятались черные колючие глаза, тонкие бескровные губы, хищный рот… Портрет достойно завершали гладко прилизанные темные волосы и узкая полоска усов “а-ля Кларк Гейбл”. Файрли знал, что, несмотря на свою колоритную внешность, Лизетти был добрейшим человеком, готовым помочь всем и каждому и не раз попадавшим из-за этого впросак.