Битва
Шрифт:
Дом у Мартьянова не производил впечатления богатого, потому уголовники решили стрясти с терпилы деньги, а если повезёт, так и золото, хотя с ним возни больше. Скупщики краденого едва полцены дадут, в ювелирную «комиссионку» или ломбард соваться нельзя, там паспорт нужен.
Мартьянов всё это просчитал в уме достаточно быстро и решил прикинуться простачком, лицедействовать. Сделав испуганный вид, он трясущимися руками достал из шкафа шкатулку. Бура сразу же выхватил её из рук хозяина, открыл крышку и высыпал содержимое шкатулки на стол. Пачка российских тысячерублёвок,
Мартьянов увидел, как алчно блеснули глаза разбойников.
Червь был старшим и начал распихивать добычу по карманам. Буре хотелось большего для себя, ведь значительную часть добычи заберёт себе пахан. Он подступился к хозяину:
– Не всё отдал! Жизнь не дорога!
Бура вытащил из кармана нож с выкидным лезвием и нажал стопор. Со щелчком выскочило лезвие.
– Сейчас глаз выколю, падла! Доставай заначки!
В этот момент бойцы спецназа уже перемахнули через забор, тихо поднялись на крыльцо и открыли дверь. Стал слышен разговор между грабителями и хозяином.
Двое силовиков ворвались через коротенький коридор в комнату. В чёрной униформе, в касках-сферах с забралом, с автоматами «Вал», они производили устрашающее впечатление.
– Всем на пол, лицом вниз! Полиция!
Полицейскими они не были, но грабителям ни к чему знать, что хозяином интересуется ФСБ.
Мартьянов появлению полиции обрадовался и рухнул на пол, как и Червь. Бура на секунду замешкался и тут же получил прикладом в зубы. Нож из его руки выпал, и силовик отбросил его ногой в сторону. Бура схватился рукой за разбитый рот и тут же получил от силовика удар ногой по коленке. Он взвыл от боли и упал, проклиная свою судьбу. Он не так давно вышел из колонии и, чтобы хватило на жратву, промышлял мелкими кражами. И вот снова влип – грабёж, да не простой, а вооружённый. И «пальчики» на рукоятке ножа его, стало быть, новый срок, и немалый.
– Документы! – потребовал силовик.
– Документы в серванте, мне встать надо. Я хозяин.
– Вставайте, показывайте.
Мартьянов встал и не удержался, пнул ногой Бурду в бок. Достав паспорт, он отдал его силовику.
– Как вовремя вы подоспели! – зачастил он. – Вот этот зарезать меня хотел, хотя все ценности я отдал по их требованию.
Силовик пролистал паспорт и сунул его в свой нагрудный карман.
– Э, а паспорт? – Мартьянову явно не хотелось расставаться с документами.
– Вам надо написать заявление о разбойном нападении. Садитесь и пишите.
– А без этого можно?
– Можно, но тогда мы этих двух субчиков отпустим. И не факт, что они не посетят вас завтра. Нас же может рядом не оказаться. А будет заявление – заведут уголовное дело о вооружённом ограблении, причём коллективное, с предварительной подготовкой. Лет по десять получат, учитывая, что они рецидивисты.
– Э, начальник, у меня предыдущая судимость уже снята, – подал голос Червь.
Буре стало нехорошо. С ножом был он, и «паровозом» в суде тоже пойдёт он.
Встречаться ещё раз с налётчиками Мартьянову не хотелось. Вздыхая,
Вошёл Пётр.
– Как у вас?
– Вооружённый разбой. Надо вещдок упаковать. – Силовик показал на нож, валявшийся в углу.
– Понятых только приглашу.
Одним из понятых взяли соседа Дмитрия, который был ошарашен ограблением, вторым пошёл Володя. Официально в списках ФСБ он не числился и потому мог быть понятым.
Нож уложили в пластиковый пакет и опечатали. Понятые расписались в протоколе, силовики по команде Петра надели на разбойников наручники и обыскали. Карманы задержанных были девственно пусты: идя на дело, опытные уголовники предварительно вытащили из них всё, что в случае провала могло бы способствовать их идентификации. Их увели в микроавтобус.
Мартьянов таращил глаза на Володю, но сказать ничего не решался: всё-таки познакомились они в «обезьяннике», и теперь хозяину дома не хотелось афишировать этот факт, свидетельствующий не в его пользу.
Вместо ушедших с разбойниками силовиков в дом вошли двое других.
Пётр дождался, пока хозяин допишет заявление, забрал лист, прочитал.
– Сгодится.
Мартьянов шумно выдохнул. Он, хоть и был жуликом и полицию не любил и боялся, сейчас был благодарен, что силовики прибыли вовремя, может быть, впервые в жизни.
– Гражданин Мартьянов, мы ещё не закончили. Вы не хотите добровольно выдать ценности, полученные вами незаконно?
– Всё здесь, перед вами. – Мартьянов показал на деньги и золотые изделия, лежавшие на столе.
Пётр поморщился:
– Мартьянов, вы знаете, о чём идёт речь, не ломайте комедию.
В глазах Мартьянова промелькнул страх.
– Нет у меня никаких ценностей, клянусь своим здоровьем. Можете искать.
– Поищем.
Пётр провел беглый осмотр дома, но ни тайников, ни ценностей, ничего противозаконного – оружия, наркотиков – обнаружено не было.
Мартьянов при обыске вёл себя спокойно, даже безучастно. Но когда Пётр предложил выйти на улицу, чтобы осмотреть двор и постройки, он возмутился:
– Меня обыскали, дом! Вы же сами видите, нет ничего!
– И всё-таки я настаиваю.
Пётр при свете фонаря осмотрел сарай, подошёл к собачьей будке.
Цербер нагло дрых, даже всхрапывал. Мартьянов от злости пнул пса, но тот никак не отреагировал на пинок, даже не пошевелился. Видимо, доза снотворного была велика.
– Предлагаю ещё раз добровольно выдать контрабанду, зачтётся, – предложил Пётр.
– Нечего мне выдавать, я чист перед законом.
Пётр посветил фонарём в будку: на подстилке были разбросаны клочья собачьей шерсти, пахло псиной. Он поднял луч фонаря вверх и заметил, что под крышей будки была ниша, там что-то лежало. Пётр протянул руку и нащупал какой-то предмет. Зацепив его пальцами, он вытащил этот предмет.
– Обращаю внимание понятых – мною из тайника извлечён предмет.
Сосед Дмитрий уставился на небольшую пластиковую коробку из-под лекарств.
Володя стоял рядом с Мартьяновым – мысли того лихорадочно метались.