Бижутерия
Шрифт:
Он вынул из пакетика две капсулы, высыпал содержимое в стакан с водой и размешал пальцем. Порошок растворился не полностью — на поверхность всплыли крохотные хлопья, напоминавшие по цвету порошковую горчицу.
— Вот. Каждый выпьет примерно треть.
Первой стакан взяла Мадлен. Затем Анна.
— Фу! — Она запила неприятную жидкость вином. — На вкус отвратительно!
Питер осушил последнюю треть и ушел на кухню. Он вернулся с упаковкой лимонного йогурта.
— Съешьте вот это. Нельзя принимать
В комнату вошла его немецкая овчарка по кличке Дамская Душа и выжидательно устроилась рядом со стулом.
— Давайте выведем мою подружку погулять, чтобы не заниматься этим потом. Все равно эта штука подействует минут через сорок пять.
Они надели пальто и вышли в ароматную прохладу майского вечера. Мадлен испытывала возбуждение от предвкушения нового, но к концу прогулки ничего не произошло, и она стала забывать, что вообще принимала наркотик.
В доме Питер скрутил новую сигаретку, и на этот раз даже Анна присоединилась к курящим. Постепенно Мадлен стала ощущать, что действие наркотика началось. Не рывком — исподволь, будто разливалось чувство благолепия.
— Ну как, достает? — поинтересовался Питер.
— По-моему, да, — кивнула Анна. — Все в комнате выглядит как-то по-другому. Цвета дрожат, но очень нежно. Я ожидала совсем не такого.
— Не шибает… и по голове не долбит… Не то что травка. — Мадлен одновременно испытала разочарование и облегчение.
— А что я вам говорил? — обрадовался Питер. — Так и будет. Сильнее не подействует.
— Ты хороший гуру по кайфу, — одобрительно промурлыкала Анна, сбросила туфли и устроилась с ногами на диване. — Я чувствую себя грандиозно.
— Да. Не наркотик — настоящая бомба, — подтвердил он и протянул девушкам руки. — Пойдемте со мной наверх. Я вам кое-что покажу.
— Нечего дурить нам головы, — возразила Мадлен.
— При чем тут это? Просто поднимемся ко мне и отдохнем. Мои соседи с минуты на минуту вернутся из кино. Будет шумно. Пошли. Я вам поставлю пленку с китайской флейтой.
Наверху они улеглись на кровать Питера и стали слушать музыку. Легкая мелодия напомнила о соловье, вишневом цвете и пагодах.
— Я в буддийском храме, — сонно проговорила Анна. — Ты прав, это духовная штука. Потрясающие ощущения. Я буддийский монах… Одно целое со Вселенной. — Девушка подняла руки и стала двигать ими в такт музыке. — Я вся там.
Немного позже Питер поставил другую запись — увертюру Чайковского «1812 год». Пока девушки слушали, он спустился вниз и вернулся с чашками чая на травах и блюдом семечек подсолнечника и тыквы.
— Эта музыка совершенно переменила мое настроение, — заметила Мадлен. — Я больше не плыву. Я сосредоточена.
Она схватила полную горсть семечек и стала передвигать по простыне, словно маленькие армии.
— Слишком тяжело, — наконец произнесла Анна. — Я боюсь войны. Питер, пожалуйста, поменяй пленку.
Их гуру повиновался. Они послушали «Битлз» и выкурили еще сигарету. Потом комнату наполнили любовные завывания саксофона Пола Десмонда. Питер скинул одежду и снова лег на кровать. Затем дотронулся до руки Мадлен.
— Устраивайся поудобнее.
— Мне удобно… и так.
— Тела под этим делом гораздо более чувствительны. Секс обретает новое измерение. И не только сам секс. Даже когда касаешься собственного тела… Попробуйте.
— Ну, на это я еще готова, — заявила Мадлен. — Давай, Анна?
— Хорошо. Только вбейте себе в голову. Я влюблена и помолвлена. Абсолютно никакого траханья!
Питер перевернулся на живот.
— Хорошо. Никакого траханья. Поскребите мне спину.
Мадлен и Анна сняли платья и остались в одних трусиках. Они чесали Питеру спину, а он урчал от удовольствия.
Спустя некоторое время он снова повернулся на спину, и Анна огорчилась при виде его напряженного члена.
— Я же сказала, никакого траханья!
— Ладно-ладно. Не совладал. В постели с двумя красивыми девчонками, тел которых не видишь… вот и вышло. — Он сел и поправил за головой подушку. — Ничего. Обслужу себя сам. А вы обнимайтесь. От этой мысли я просто балдею.
— Ну уж нет, — начала возражать Мадлен.
— Хорошо, — неожиданно согласилась Анна.
— Отпад! — Питер ухватился руками за свою напряженную плоть. — Вперед! Вот блестящая идея для кино. Капитан Экстази — он репортер нелегальной газеты. Капитаном Экстази он стал потом, когда начал дрочиться. Сечете? У него в башке что-то замкнулось, и энергия мозга, руки и шишки превратила его в величайшего борца с преступностью, несправедливостью и сексуальными расстройствами.
Пока Питер фантазировал и занимался мастурбацией, Мадлен смущенно смотрела на Анну. Ее удивила реакция подруги. Анна никогда не производила впечатления любительницы петтинга. Долгое время даже не подставляла щеку, когда они встречались. Но сейчас то ли наркотик, то ли музыка изменили ее настроение. Она протянула к Мадлен свои тонкие, испещренные веснушками руки и прижала подругу к себе так, что их груди соприкоснулись.
Мадлен ответила и тоже осторожно обняла ее тонкую, костистую спину. Не то чтобы она запала на Анну. Но было нечто экзотически особенное в прикосновении к женскому телу и в ощущении объятия мягких женских рук. Неземная хрупкость девушки трогала до глубины души. В первый раз Мадлен осознала разницу между женщиной и мужчиной. Надо сказать, огромнейшую разницу.