Бижутерия
Шрифт:
Однако Мадлен не могла набраться храбрости. Хэдли — закрытая страница, а Уатт — энергичный мужчина, богатый и сексуальный. И он ее хотел. Мадлен к нему тоже тянуло. Эта тяга появилась в последние месяцы, но она не хотела в этом признаваться. Пыталась выбросить из головы.
Так вот куда они зашли. Уатт был прав: их отношения никого не касались. В конце концов, они оба — взрослые.
Глаза Мадлен наполнились слезами.
— Я хотела бы остаться. Но как это непросто.
— Ничего сложного. — Он смахнул слезу с ее щеки. —
— Хорошо, — почти шепотом проговорила она. Девушке до смерти хотелось, чтобы о ней кто-нибудь заботился. Слова прозвучали очень успокаивающе.
Уатт подозвал хозяина и спросил, есть ли в таверне свободная комната. Комната нашлась — кто-то из клиентов отказался от заказа.
Мадлен долго вертела в руке рюмку с коньяком. А когда Макнил оплатил счет и они начали подниматься наверх, у нее сладко заныло в груди. Опасная ситуация, но девушка сломя голову бросилась вперед, словно не существовало другого выхода. Возможно, так оно и было.
Коридорный принес из машины багаж. Вызвали горничную, чтобы та разожгла в камине огонь и разобрала постель. Мадлен старалась выглядеть беззаботной и, согревая ладони, прохаживалась у камина.
Уатт терпеливо ждал, когда закончится всякая деятельность. Потом повесил на внешнюю ручку двери табличку с надписью «Не беспокоить» и запер замок.
Он подошел к ней и встал рядом. Тыльной стороной ладони провел по волосам. Мадлен непроизвольно вздрогнула.
— Ты еще сомневаешься? Разве с Хэдли не все кончено?
— Совершенно. Я этого хочу… но боюсь. А ты?
— Нет. Все будет хорошо. — Уатт поцеловал ее в лоб. — Я так давно этого хотел.
— Стало быть, ты знал, что я…
Он взял ее за руку.
— Я надеялся, что рано или поздно мы будем вместе. Я в тебя влюбился. — И добавил обыденным тоном: — А я знаю, как добиваться того, чего хочу.
В следующую секунду Мадлен почувствовала, что ее оторвали от пола. Уатт осторожно опустил ее на двуспальную, с белым кружевным балдахином кровать.
— Поговорим потом. А сейчас я собираюсь доказать, как сильно тебя люблю. — Он нежно поцеловал ее в шею.
Мадлен протянула к нему руки и привлекла его к себе. Из груди вырвался вздох, когда она почувствовала на себе тяжесть одетого мужчины. Как хорошо снова стать желанной и любимой! Так хорошо, что все остальное не имело значения. Привлекательный, богатый мужчина ее хотел. И это касалось лишь их двоих.
Больше никто ни о чем не узнает. Тайна останется между ними.
Глава 9
Уатт сдержал слово — всю ночь не выпускал Мадлен из объятий. Он предавался любви с пылом студента. Макнил бегал и занимался теннисом и сохранил худощавое сильное тело. Он выглядел гораздо моложе своих лет, и если бы не седина в черных волосах, Мадлен никогда не дала бы ему его сорока трех лет.
Уатт Макнил —
Не выдумана ли эта любовь в предрассветные часы? Мадлен не могла сказать. Уатт заявил, что любит ее. Конечно, они испытали нежность и взаимное влечение. Но девушка была настолько сбита с толку, что не умела определить свои чувства.
Они проснулись поздно и в комнате выпили кофе со сладкими плюшками. Мадлен призналась, что солгала об экзаменах, и Уатт обрадовался, что можно провести с ней еще два дня. Он зарезервировал комнату в отеле «Бреннер-Парк» в Баден-Бадене — одной из самых шикарных старинных гостиниц Европы. Франц был послан туда с багажом, а затем отпущен до воскресного вечера.
День они скоротали в прогулках по городу: разглядывали великолепные, эпохи Эдуардов виллы, посетили Фридрихсбад — изящный, в духе Ренессанса, источник девятнадцатого века, в кафе «Кёниг» съели шлаги вишневый торт. Дождь больше не грозил. И хотя воздух оставался свежим, выглянуло солнце. На протянувшейся вдоль небольшой речушки Оос аллее Лихтенталер в изобилии цвели ранние нарциссы и крокусы. Мадлен и Уатт весело болтали и вели себя, как старинные друзья. Она взяла его за руку, но через минуту он осторожно освободился. Так всегда будет на людях, подумала девушка. Никаких прикосновений на случай, если они невзначай встретят знакомого или партнера Уатта.
Перед тем как возвратиться в отель, Уатт завел Мадлен в роскошные магазины на Курхаус-колоннаден и Лихтенталерштрассе и настоял на том, чтобы экипировать ее с ног (простой парой до смешного дорогих черных замшевых туфель-лодочек от Феррагамо, которые можно носить как днем, так и вечером) до головы (двумя инкрустированными жемчугом гребнями, чтобы, как он любил, ее каштановые волосы не падали ей на лицо).
В магазине дамского белья Мадлен смутилась, потому что Уатт выбрал экстравагантный комплект от Кристиана Диора — с поясом, но без трусиков. У Этьена Эйнера настоял, чтобы купить кожаную сумку. Мадлен покосилась на ценник и быстро прикинула: если перевести марки в доллары, получалось более двухсот.
Чрезмерные цены не обескураживали Уатта. В магазине высокой моды он остановился на дневных комплектах от Сен-Лорана и Пьера Кардена и черном коктейльном платье от Валентино — с мини-юбкой, глубоким декольте и рукавами реглан.
Каждые пять минут Мадлен протестовала и старалась его остановить. Но Уатт был твердо настроен ее одеть. Он заявил, что не в силах терпеть ее допотопные тряпки, и предупредил: если она хоть раз появится при нем в хипповом наряде или «варенке», он все с нее сдерет и выбросит в ближайший водосток.