Бижутерия

Рич Мередит

— Тогда привет! — Джуэл почти переступила порог, но Бетти закричала ей вслед:

— Подожди! Я передумала! Притащи мне тоненький ростбиф, маринованный огурец, самый тощий пакетик чипсов и диетическую колу.

— Ладно, Бетти, — рассмеялась Джуэл. — Может быть, еще крохотный пакетик печенья?

— Не смешно. Ладно, обойдемся без чипсов.

Подобная сцена разыгрывалась ежедневно. Бетти собиралась голодать и тут же нарушала диету. Поэтому постоянно весила на десять фунтов больше положенного. И грозилась разорвать

Джуэл за то, что та ела все подряд, но не толстела.

Прошло шесть месяцев с тех пор, как Джуэл вернулась в Нью-Йорк, и ее жизнь начинала налаживаться и превращаться в привычную рутину. Эдвард знал о ней все. Джуэл его обожала, но сожалела, что вывалила все подробности своей жизни. Если о человеке знают все, он становится уязвимым. Эдвард помнил все ее царапины. И как бы девушка его ни любила, она бы предпочла, чтобы он о них забыл. Но что сделано, то сделано. На ошибках надо учиться.

Поэтому, подружившись с Бетти, она заставила Эдварда поклясться, что он будет хранить молчание.

— Но почему? — удивился он. — Не понимаю.

— Потому что я так хочу, — отрезала девушка. — Я рассказала Бетти только то, что хотела рассказать.

— Ну и настроение у тебя сегодня! Месячные начались?

— Нет, Эдвард! — вспыхнула Джуэл. — Но если бы даже начались, моя жизнь — это моя жизнь. Если однажды, в минуту слабости я сорвалась и рассказала тебе все, то совершенно не хочу, чтобы остальные тоже знали. Мне не нужна огласка. То, что люди знают о тебе, они могут использовать против тебя. Не желаю подставляться.

— Но вы с Бетти подруги. Если ты не веришь друзьям, кому ты вообще веришь?

— Никому! — выкрикнула она. — Я никому не верю!

— Тогда прости. Извини, что все знаю, раз не веришь, что дружба для меня что-то значит. Я очень ценю откровенность и не сплетничаю о друзьях. Полагал, что ты меня знаешь лучше.

— Встань на мое место, — взмолилась девушка. Она не хотела ссориться с Эдвардом. — Мне приходится так многого стыдиться. Не хочу, чтобы при каждом знакомстве перемывали кости. От этого становишься ужасно уязвимой. Постарайся меня понять. Я не жалею, что все тебе рассказала. Но ты единственный. Пожалуйста, обещай, что ни с одной живой душой не поделишься тем, что знаешь.

Эдвард подошел и нежно ее обнял.

— Ну конечно, обещаю. Слово джентльмена с Юга и товарища по духу. — Он улыбнулся. — Знаешь, я горжусь, что являюсь твоим единственным наперсником. От этого чувствую себя очень важным.

— Эдвард, ты мой самый близкий друг. И такой замечательный. Я тебе верю. — Она крепко обняла его в ответ.

— Я тебя люблю. — Его губы растянулись в улыбке. — И буду любить до тех пор, пока мы не спим вместе.

— Ну, на этот счет можешь быть спокоен, — рассмеялась Джуэл. — Я решила положить глаз на женщин.

Когда пришло время, она кратко изложила Бетти свою историю, мешая правду и выдумку. Бетти чувствовала, что Джуэл

что-то скрывает, и очень обиделась. Но у нее был постоянный друг, Рональд Аксельрод, и это отвлекало от обиды. А в повседневной жизни они прекрасно ладили.

Мужчина в жизни Джуэл так и не появился. Бетти знакомила ее с друзьями Рональда — бывшего банковского инвеститора, ставшего профессиональным игроком в покер. Они были весьма странными людьми нормальной ориентации. Но забавляли вечер-два. Ее ни к кому из них не тянуло. Уатт оставался последним любовником. Эдвард, подтрунивая, предрекал, что Джуэл превратится в старую деву. Иногда она опасалась этого на самом деле.

Все чаще и чаще она думала о Саше — этом сумасшедшем русском, как называл его Эдвард. После того вечера, когда она дала ему телефон, он так и не позвонил. А Джуэл так и не смогла навестить его в Бронксе — для любого обитателя Манхэттена это предприятие было слишком серьезным. Несколько недель после вечеринки она представляла, как где-нибудь с ним столкнется. И даже подумывала, не заняться ли разговорным русским на курсах в Берлице. Но время шло — они так и не встретились, а девушка не записалась на курсы. Постепенно Саша забылся: видно, не выпала карта, чтобы ближе с ним познакомиться.

Джуэл возвратилась, едва не роняя пакеты с покупками, сделанными на распродаже у Сандро, и обедом для Бетти. Хозяйка стояла у прилавка и рассматривала вещи, который ей показывал клиент. Джуэл проковыляла мимо и свалила пакеты в заднюю комнату. Затем сняла пальто, откупорила запечатанный стакан с кофе и вышла в зал, где Бетти склонилась над плечом незнакомца и восторженно охала и ахала.

— Поди сюда, Джуэл. Посмотри эти вещи. Они превосходны!

Бетти отодвинулась, и Джуэл наконец увидела самого дизайнера. Их глаза встретились.

— Джуэл? — Саша Робиновски произнес ее имя по слогам: Джу-эл. — Ты меня помнишь? Это я, Саша.

— Вы знакомы? — удивилась Бетти. — Не могу поверить!

— Конечно, помню. — Джуэл протянула руку. — Я тебе дала телефон, а ты не позвонил.

— Телефон? — Саша выглядел озадаченным. — Ах да. Я его потерял. Отдал кому-то спички. Хотеть тебя встречать. Но ты не пришла.

— Не пришла, — повторила Джуэл. — Бронкс очень далеко.

— Я переехал, — сообщил русский. — На Спринг-стрит… в нескольких кварталах отсюда.

Звякнул дверной колокольчик. Джуэл нажала кнопку электрозамка и впустила двух женщин, которых ждала несколько дней назад. Она поспешила их обслужить, а когда продала кольца, Саша упаковал саквояж и собрался уходить. Бетти приняла несколько украшений на консигнацию — современные яркие вещи из чеканного золота с гранеными лимонными кварцами.

— Саша, я взяла бы больше, но ваши цены слишком высоки для моих клиентов, — пожаловалась Бетти. — Попробуйте продать в северном районе.