Благие знамения (Добрые предзнаменования)

Пратчетт Терри Дэвид Джон

— А может, где-то пали замертво коровы, сраженные взглядом мегеры?

— Нет.

— Да что ж тогда? — сказал Шедвелл. Он прошаркал по полу к покрытому липкими пятнами темному буфету и добыл из него сгущенку.

— Странные дела творятся, — сказал Ньют.

Он рыскал по газетам несколько недель. Прежде Шедвелл просто складывал их в кучу, так что некоторые хранились годами. Ньют на память не жаловался (может быть, потому, что за двадцать шесть лет с ним не случалось почти ничего, что стоило бы запомнить) и в результате стал настоящим знатоком в исключительно эзотерических областях.

— И с каждым днем все чаще, — продолжил Ньют,

перелистывая прямоугольнички газетной бумаги. — Какая-то ерунда на атомной электростанции, и никто не понимает, а что же произошло. Еще уверяют, что всплыла затерянная в волнах Атлантида.

Он явно гордился своей старательностью.

Шедвелл проткнул перочинным ножичком крышку сгущенки. Где-то далеко зазвонил телефон. Ведьмоловы привычно не обратили на него внимания. Звонили только мадам Трейси, и некоторые разговоры вовсе не предназначались для мужских ушей. В свой первый рабочий день Ньют добросовестно подошел к телефону, внимательно выслушал вопрос, ответил: «Семейки, стопроцентный хлопок, от Маркса и Спенсера», после чего в телефонной трубке воцарилась гробовая тишина.

Шедвелл присосался к банке.

— Не-ет, разве ж это феномены? — сказал он наконец. — Разве способны ведьмы на такое? Они скорей утопят кого, чем из воды подымут.

Рот Ньюта открылся и закрылся несколько раз.

— Чтобы выстоять в борьбе с ведьмовством, на такие глупости отвлекаться не след, — продолжал Шедвелл. — А чего-нибудь настоящего не нашлось?

— Но американские войска высадились там для обеспечения порядка, — простонал Ньют. — Высадились на несуществующий континент…

— Ведьмы на нем есть? — прохрипел Шедвелл, впервые выказывая искру заинтересованности.

— Не пишут, — признал Ньют.

— Ха, тогда это просто политика с географией, — пренебрежительно бросил Шедвелл.

В приоткрывшуюся дверь просунулась голова мадам Трейси.

— Хау, мистер Шедвелл, — сказала она, по-приятельски подмигнув Ньюту. — Вас просит к телефону какой-то джентльмен. Привет, мистер Ньютон.

— Прочь, потаскуха, — машинально буркнул Шедвелл.

— Он выражается очень изысканно, — не обращая внимания, продолжила мадам Трейси. — Кстати, к воскресному ужину я собираюсь приготовить печенку.

— Уж лучше я отужинаю с дьяволом, женщина!

— И я была бы очень признательна, милый, если бы вы соблаговолили отдать тарелки, оставшиеся с прошлой недели, — сказала мадам Трейси и, покачиваясь на трехдюймовых каблуках, вернулась к своим загадочным делам.

Шедвелл, ворча, подошел к телефону, а Ньют уныло разглядывал вырезки. Одна из них утверждала, что камни Стоунхенджа начали смещаться, словно железные опилки под действием магнитного поля.

Он смутно слышал односторонний телефонный монолог.

— Кто? А-а. Да. Воистину. Неужто? И что же именно? Воистину. Как скажете, сэ-эр. Так где бишь это место?..

Но таинственно движущиеся камни тоже пришлись Шедвеллу не по вкусу — в отличие от сгущенки.

— А то, а то, — заверил Шедвелл телефонного собеседника. — Выезжаем немедленно. Я направлю туда мой лучший взвод и без промедления доложу об успешном завершении операции, без страха и сомненья. Всего наилучшего, сэ-эр. И вас также, будьте здоровы, сэ-эр. — Трубка тихо дзинькнула, и Шедвелл, чей голос, метафорически выражаясь, уже не стоял навытяжку, ехидно пропищал: — «Голубчик», ну надо же! Чертов южный гомик. [97]

97

Шедвелл

терпеть не мог всех южан; сам он, судя по всему, родился на Северном полюсе.

Прошаркав обратно в комнату, он взглянул на Ньюта так, словно начисто забыл, откуда тот взялся.

— Чем это ты тут занимаешься? — спросил он.

— Да все новости смотрю… — начал Ньют.

— Да?.. — Шедвелл продолжал смотреть на него невидящим взглядом, задумчиво постукивая по зубам опустевшей банкой.

— Вот пишут тут про один городок, где последние несколько лет стоит совершенно удивительная погода, — растерянно продолжал Ньют.

— И что же в ней удивительного? Лягушки падают с неба или еще что? — оживился Шедвелл.

— Нет. Просто хорошая погода круглый год.

— И что же тут феноменального? — сказал Шедвелл. — Эх, парнишка, поживи с мое… Я такие феноменоны видел, что у тебя бы волосы от них закурчавились. — Он опять начал постукивать банкой.

— Где это вы видели нормальную погоду круглый год? — слегка раздраженно спросил Ньют. — Нормальная погода, сержант, уже ненормальна. Обычно на Рождество выпадал снег. А когда вы в последний раз видели снег на Рождество? А долгий жаркий август? Каждый год? А знобкую осень? Разве не о такой погоде все мечтают в детстве? Чтобы пятого ноября перед самым костром не зарядил дождь [98] и чтобы к сочельнику обязательно выпал снег.

98

5 ноября, годовщина раскрытия католического «порохового заговора» 1605 года, когда на кострах жгут чучело Гая Фокса, одного из заговорщиков ( Примечание редактора).

Взгляд Шедвелла стал рассеянным. Рука с банкой сгущенки замерла на полпути ко рту.

— Я в детстве ни о чем не мечтал, — тихо сказал он.

Ньют осознал, что оказался на скользком краю очень неприятного провала. Он мысленно отпрянул.

— На самом деле все очень странно, — сказал он. — Вот здесь один синоптик сообщает о средних и нормальных уровнях осадков, о микроклимате и так далее.

— В смысле?

— В смысле он не знает, чем это объяснить, — сказал Ньют. Нельзя провести годы на отмелях большого бизнеса и не нахвататься кое-каких практических навыков. Он искоса глянул на сержанта-ведьмолова.

— Ведьмы умели запросто портить погоду, — рискнул продолжить он. — Так и в «Разоблачении» Хопкинса сказано. [99]

«О Господи, — мысленно взмолился он, — или иная высшая сущность, какая окажется рядом, не дай мне провести очередной вечер за газетами в этой курилке. Позволь мне подышать свежим воздухом. Что у ведьмоловов служит аналогом водных лыж на германском курорте?»

— Это всего лишь сорок миль от Лондона, — неуверенно сказал он. — Я мог бы сгонять туда завтра. И разузнать все, ну, поточнее. Я даже бензин сам оплачу, — добавил он.

99

«Разоблачение ведьм» (1647), трактат Мэтью Хопкинса ( Примечание редактора).