Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 1. На краю пропасти

Клавелл Джеймс

Брайан Квок уже не улыбался.

– Еще больше слухов ходит о том, что по преимуществу его пенициллин был плохой. Очень плохой.

– Если он был плохой, если это правда, то, пожалуйста, пойди и арестуй его, Брайан, – холодно предложил Данросс. – Лично я считаю, что это еще один слух, пущенный завистливыми конкурентами. Если бы так было на самом деле, он уже плавал бы в заливе вместе с другими, кто пытался нажиться на чужой беде, или был бы наказан, как Плохой Порошок Вонг.

Он имел в виду гонконгского контрабандиста, который продал большое количество фальсифицированного пенициллина через границу во время Корейской войны и вложил свое состояние в ценные бумаги и землю в Гонконге. Через

семь лет Вонг стал очень и очень богатым человеком. Потом некоторым триадам в Гонконге поступил приказ подвести баланс. Каждую неделю исчезал или умирал один из членов семьи Вонга. Близкие его или тонули, или попадали в автомобильную аварию, или умирали от яда или ножа. Ни один нападавший на них так и не был задержан. Убийства продолжались семнадцать месяцев и три недели, а потом прекратились. В живых остался лишь сам Вонг и его малолетний придурковатый внук. Они до сих пор жили затворниками в том же самом просторном, когда-то роскошном пентхаусе, где один человек им прислуживал, а другой готовил. Жили в постоянном страхе, под круглосуточной охраной, не смея носу высунуть из дома. Ибо знали, что никакая охрана и никакие деньги не помогут обжаловать приговор, опубликованный в крохотной рамке одной местной газетой на китайском языке: «Плохой Порошок Вонг понесет наказание, и он, и его родственники во всех поколениях».

– Мы как-то брали показания у этого типа, Роберт и я, – сказал Брайан Квок.

– Да что ты?

– Да. Жуткое дело. Все двери заперты на два замка и цепочки, все окна забиты гвоздями и заколочены сверху досками: лишь кое-где оставлены щели для наблюдения. Он не выходил на улицу с тех пор, как начались убийства. Вся квартира провоняла, боже, какая там вонь! Он ничего не делает, лишь играет с внуком в китайские шашки [47] и смотрит телевизор.

– И ждет, – добавил Армстронг. – В один прекрасный день придут за обоими. Его внуку сейчас уже, наверное, лет шесть-семь.

47

Китайские шашки – настольная игра для двух-шести человек. Цель игры – перевести шашки в противоположный угол, перескакивая через шашки других игроков.

– Думаю, вы подтверждаете мое мнение, – рассудил Данросс. – Цу-янь не такой, и никогда таким не был. И зачем Цу-яню понадобилось несколько винтовок? При желании он, как мне кажется, мог бы вооружить половину армии националистов с танковым батальоном в придачу.

– На Тайване, но не в Гонконге.

– Цу-янь когда-нибудь встречался с Бартлеттом? – спросил Армстронг. – В ходе ваших переговоров?

– Да. Один раз он был в Нью-Йорке от нашего имени и в Лос-Анджелесе. Оба раза с Джоном Чэнем. Они парафировали договор между «Струанз» и «Пар-Кон индастриз», который мы должны подписать или отказаться от него – здесь в этом месяце, и от моего имени официально пригласили Бартлетта в Гонконг.

Армстронг бросил взгляд на своего китайского партнера. Потом осведомился:

– Когда это было?

– Четыре месяца назад. Столько времени понадобилось обеим сторонам для проработки всех деталей.

– Джон Чэнь, говорите? За ним, несомненно, стоит Благородный Дом Чэнь.

– Знаете, Джон не такой человек, – заверил Данросс. – Какой ему резон ввязываться в сомнительные заговоры? Видимо, это просто совпадение.

– Есть еще одно любопытное совпадение, – сообщил Брайан Квок. – И Цу-янь, и Джон Чэнь знакомы с американцем по имени Банастасио, во всяком случае их видели вместе. Тебе что-нибудь говорит это имя?

– Нет. Кто это?

– Азартный игрок, играет по-крупному, а еще подозревается в вымогательстве. Предполагают также, что он тесно связан с одной из семей коза ностра. Винченцо Банастасио.

Данросс прищурился:

– Ты сказал «видели вместе». Кто видел?

– ФБР.

Молчание чуть затянулось.

Армстронг сунул руку в карман за сигаретой.

Данросс подвинул через стол серебряную сигаретницу:

– Прошу.

– О, спасибо. Я не буду – просто задумался. Бросил две недели назад. Умереть можно. – Потом добавил, стараясь справиться с желанием закурить: – ФБР передало нам эту информацию, потому что Цу-янь и Джон Чэнь – очень известные здесь люди. И попросило нас присмотреть за ними.

И тут Данросс вспомнил фразу Фоксвелла об известном капиталисте, который является тайным «комми» и за которым следят в Синклер-тауэрс. «Господи, – подумал он, – ведь у Цу-яня там квартира, и у Джона тоже. Но не может быть, чтобы тот или другой были связаны с коммунистами, это уж точно».

– Героин, конечно, большой бизнес, – резко заговорил Армстронг.

– Что вы имеете в виду, Роберт?

– Чтобы финансировать торговлю наркотиками, нужны огромные деньги. В таких количествах их можно получить только у банков или у банкиров, тайно конечно. Цу-янь входит в состав совета директоров нескольких банков, равно как и господин Чэнь.

– Роберт, вы бы лучше не торопились с такого рода высказываниями, – проскрежетал Данросс. – Вы делаете очень опасные выводы без каких-либо доказательств. За это можно привлечь к ответственности, и я этого не потерплю.

– Вы правы, прошу прощения. Беру свои слова о совпадении назад. Но все равно торговля наркотиками – большой бизнес, их здесь, в Гонконге, хоть пруд пруди, и предназначены они в конечном счете для потребителя в Штатах. Не знаю как, но я выясню, кто у нас занимается этим грязным делом.

– Похвально. И получите всю необходимую помощь от «Струанз» и от меня лично. Я тоже терпеть не могу наркоторговлю.

– О, не то что я ее терпеть не могу, тайбань, или тех, кто этим занимается. Это жизненная реальность. Просто еще один бизнес, запрещенный, конечно, но все же бизнес. Мне поручено выяснить, кто у них тайбани. Это вопрос личного удовлетворения, вот и все.

– Если потребуется помощь, вам стоит лишь спросить.

– Благодарю. – Армстронг устало поднялся. – Прежде чем мы откланяемся, еще парочка совпадений для вас. Когда сегодня утром были названы Цу-янь и Джон Чэнь, нам захотелось тут же побеседовать с ними, но вскоре после того, как мы накрыли винтовки, Цу-янь утренним рейсом улетел в Тайбэй. Любопытно, да?

– Он все время летает туда и обратно, – проговорил Данросс, но беспокойство его росло. Цу-янь сегодня вечером зван к нему на прием. Если Цу-янь не появится, это будет нечто из ряда вон выходящее.

Армстронг кивнул:

– Похоже, что решение было принято в последний момент: ни предварительного заказа, ни билета, ни багажа. Сунул клерку несколько лишних долларов, и кого-то сняли с рейса, а его посадили. С собой у него был только кейс. Странно, вы не считаете?

– О том, чтобы добиться его выдачи с Тайваня, не приходится и мечтать, – добавил Брайан Квок.

Данросс изучающе посмотрел на него, а потом перевел немигающий взгляд холодных, как морской лед, глаз на Армстронга:

– Вы упомянули о парочке совпадений. В чем другое?

– Мы не можем найти Джона Чэня.

– Что это значит?

– Его нет ни дома, ни у подруги, ни в одном из других мест, где он обычно бывает. Мы время от времени наблюдали за ним и Цу-янем уже несколько месяцев, с тех пор как получили наводку ФБР.

Молчание сгустилось.

– Яхту проверяли? – спросил Данросс, но скорее для очистки совести.