Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 1. На краю пропасти
Шрифт:
– А вы к тому времени поймете, умею ли я держать нож, – усмехнулся Бартлетт.
– Может быть. Но не забывайте об одном, мистер Бартлетт. Если мы когда-нибудь объединим наши силы для атаки на «Струанз» и начнем эту битву, выйти из нее без тяжелых потерь не будет уже никакой возможности. Действительно, очень тяжелых. Мне нужно быть уверенным. В конце концов, вы всегда можете уехать в США, чтобы зализать раны и вступить в бой когда-нибудь еще. Мы остаемся здесь, так что риски неравны.
– Но и добыча неравна. Вы получаете нечто бесценное, а для меня это не стоит и десяти центов. Вы станете Благородным Домом.
– Да, –
Со щелчком включился интерком.
– Прошу прощения, мистер Горнт, мне перенести собрание совета директоров? – Это была его секретарша.
– Нет, – сказал Горнт. – Пусть подождут.
– Хорошо, сэр. Пришла мисс Рамуш. Вы не могли бы уделить ей несколько минут?
Горнт изобразил удивление.
– Минуточку. – Он взглянул на Бартлетта. – Мы закончили?
– Да. – Бартлетт тут же встал. – Договорились на вторник. Пусть до того времени все идет своим чередом. – Он повернулся, чтобы идти, но Горнт остановил его:
– Одну минуту, мистер Бартлетт. – А потом сказал в интерком: – Попросите ее зайти. – Выключив интерком, он встал. – Я рад, что мы с вами встретились.
Дверь отворилась, и вошла девушка. Ей было лет двадцать пять, и выглядела она впечатляюще: коротко остриженные черные волосы и миндалевидные глаза, несомненно, евразийка, одетая не по параду в линялые американские джинсы и рубашку.
– Привет, Квиллан, – сказала она с улыбкой, от которой в комнате стало теплее. По-английски она говорила с еле заметным американским акцентом. – Прошу простить за вторжение, только что вернулась из Бангкока и просто заскочила поздороваться.
– Рад, что ты зашла, Орланда. – Горнт улыбнулся Бартлетту, глядевшему на нее во все глаза. – Познакомься, это мистер Бартлетт из Америки. Орланда Рамуш.
– Привет, – сказал Бартлетт.
– Привет… О, Линк Бартлетт? Американский миллионер, который занимается контрабандой оружия? – усмехнулась она.
– Что?
– О, не надо так удивляться, мистер Бартлетт. В Гонконге все знают все: это лишь большая деревня.
– Серьезно, откуда вы узнали?
– Прочитала в утренней газете.
– Не может быть! Это случилось сегодня утром – в пять тридцать.
– Об этом сообщила газета «Фэй бао» – «Экспресс», – выходящая в девять утра, в колонке «В последний час». Эта газета издается на китайском языке, а китайцы знают все, что здесь происходит. Не беспокойтесь, газетами, издающимися на английском, эта новость будет подхвачена только к полуденному выпуску, не раньше, но примерно в этот благословенный час у вас на пороге могут появиться репортеры.
– Спасибо.
«Меньше всего хотелось бы, чтобы за мной гонялась эта проклятая пресса», – недовольно подумал Бартлетт.
– Не беспокойтесь, мистер Бартлетт, я не буду просить у вас интервью, хоть я и внештатный репортер китайской прессы. Я, вообще-то, умею держать язык за зубами. Правда, Квиллан?
– Абсолютно. Я за это поручусь, – подтвердил Горнт. – Орланда – человек абсолютно надежный.
– Конечно, если вы предложите интервью, я соглашусь. Завтра.
– Я подумаю.
– Гарантирую, я подам вас в самом лучшем виде!
– Китайцы действительно знают здесь обо всем?
– Конечно, – тут же ответила она. – Но гуйлао – иностранцы [53] – не читают китайских газет, кроме горстки старых спецов по Китаю, таких как Квиллан.
– А также всей особой разведслужбы, особого подразделения и полиции в целом, – добавил Горнт.
– И Иэна Данросса. – Она дотронулась до зубов кончиком языка.
53
Гуйлао буквально означает «дух», «привидение». Так на юге Китая традиционно называют иностранцев из-за белого цвета кожи, «рыжих» волос и «зеленых» глаз. Как и его северный вариант – вайгуй (цзы), – это выражение обычно переводится как «заморский дьявол» и употребляется настолько часто, что не считается оскорбительным.
– Он такой крутой? – спросил Бартлетт.
– О да. Ведь в нем течет кровь «Дьявола» Струана.
– Не понимаю.
– Поймете, если поживете здесь подольше.
После недолгого раздумья Бартлетт нахмурился:
– Вы тоже знали о винтовках, мистер Горнт?
– Только, что полиция пресекла попытку контрабанды оружия на борту «личного самолета американского миллионера, прилетевшего вчера вечером». Это сообщение тоже поместила сегодня утром китайская газета, которую я читаю, – «Син бао». – Горнт язвительно улыбался. – Это та же «Таймс», только на кантонском. У них это тоже было в колонке «В последний час». Но, в отличие от Орланды, я удивлен, что вас еще не перехватил кто-то из нашей английской прессы. Они здесь в Гонконге трудятся не покладая рук. И более усердны и расторопны, чем считает Орланда.
Бартлетт ощутил аромат ее духов.
– И все же я удивлен, что вы не упомянули об этом, мистер Горнт.
– А зачем? Какое отношение имеют эти винтовки к нашему возможному сотрудничеству? – хохотнул Горнт. – В худшем случае мы с Орландой навестим вас в тюрьме.
– Да, действительно, – засмеялась она.
– Вот уж спасибо! – Опять этот аромат. Бартлетт оставил в покое винтовки и сосредоточился на девушке. – Рамуш – испанская фамилия?
– Португальская. Из Макао. Мой отец работал в компании «Ротвелл-Горнт» в Шанхае, мать из Шанхая. Я росла в Шанхае до сорок девятого года, потом уехала в Штаты на несколько лет, окончила среднюю школу в Сан-Франциско.
– Вот как? А мой родной город – Эл-эй, Лос-Анджелес. Я окончил среднюю школу в Долине.
– Мне нравится Калифорния, – сказала она. – А как вам Гонконг?
– Я только что приехал, – ухмыльнулся Бартлетт. – И, похоже, уже наделал шуму.
Она засмеялась. Красивые белые зубы.
– Гонконг – место хорошее, если есть возможность уезжать отсюда каждый месяц или примерно через это время. Вам надо на выходные съездить в Макао: там все старинное, очень красиво, всего сорок миль отсюда, и паромное сообщение хорошее. Макао совсем не такой, как Гонконг. – Она повернулась к Горнту. – Еще раз прошу прощения, что прервала вас, Квиллан, хотела лишь поздороваться… – И повернулась, чтобы уйти.