Благородный дом. Роман о Гонконге.
Шрифт:
— Клянусь, мистер Горнт. — Тренер вытер со лба внезапно выступившую испарину. — Я не слежу за тем, кто...
— Я не предлагаю что-либо делать. Я просто говорю, что будет с тобой. Горнт мило кивнул и направился в ресторан клуба, откуда открывался вид на ипподром. Он заказал свой любимый завтрак — яйца «бенедикт» под голландским соусом, приготовленным по его собственному рецепту, который в ресторане держали исключительно для него, и яванский кофе, который поставлял тоже он.
Он пил третью чашку, когда подошел официант.
—
— Слушаю.
— Привет, мистер Горнт. Это Пол Чой... племянник мистера У... Надеюсь, не потревожил?
Горнт был удивлен, но виду не показал.
— Довольно рано звоните, мистер Чой.
— Да, сэр, но я решил в первый день выйти на работу пораньше, — торопливо проговорил молодой человек. — Поэтому, когда пару минут назад раздался звонок, оказалось, что я тут один. Звонил мистер Бартлетт, Линк Бартлетт. Ну, вы знаете, этот парень с контрабандными винтовками, миллионер.
— Бартлетт? — встревожился Горнт.
— Да, сэр. Он сказал, что хотел связаться с вами: якобы что-то срочное. Сказал, что пытался дозвониться к вам домой. Я прикинул, что к чему, и сделал вывод, что вы можете быть на разминке и что мне лучше не сидеть на заднице ровно. Надеюсь, не побеспокоил?
— Нет. Что он сказал?
— Только что хотел поговорить с вами. Спросил, в городе ли вы. Я сказал, что не знаю, но поищу, оставлю вам записку и перезвоню ему.
— Откуда он звонил?
— «Вик энд Альберт», коулунская сторона. Шесть шесть два два три три, добавочный семь семь три — это добавочный его офиса, а не люкса.
Сказанное произвело на Горнта сильное впечатление.
— В закрытый рот мухи не залетают, мистер Чой.
— Господи, мистер Горнт, уж об этом вам точно никогда не стоит беспокоиться, — с жаром выпалил Пол Чой. — Мой старый Дядя У вколотил в нас это на всю жизнь.
— Хорошо. Спасибо, мистер Чой. До скорой встречи.
— Да, сэр.
Горнт повесил трубку, подумал, потом набрал номер отеля.
— Семь семь три, пожалуйста.
— Линк Бартлетт.
— Доброе утро, мистер Бартлетт. Это мистер Горнт. Чем могу помочь?
— Ха, спасибо, что перезвонили. У меня есть тревожные новости, которые вроде бы вяжутся с тем, что мы с вами обсуждали.
— Вот как?
— Да. Название «Тода шиппинг» вам что-нибудь говорит? Горнт живо заинтересовался.
— «Тода шиппинг» — огромный японский концерн: кораблестроительные верфи, сталелитейные заводы, тяжелое машиностроение. У «Струанз» заключена с ними сделка на два судна, кажется балкеры. А что?
— Похоже, что у «Тода» есть неоплаченные векселя «Струанз», шесть миллионов американских долларов тремя платежами — первого, одиннадцатого и пятнадцатого числа следующего месяца — и ещё шесть миллионов в течение девяноста дней. Кроме того, ещё шесть целых восемь десятых миллиона «Струанз» должны
Горнту стоило больших усилий говорить так, будто ничего не случилось.
— Да-да, я слышал о них, — пробормотал он, изумленный тем, что американец знает такие подробности о задолженностях. — Так и что?
— А то, что, насколько мне известно, «Струанз» располагают лишь одной целой тремя десятыми миллиона, у них нет финансовых резервов и недостаточный оборот средств, чтобы произвести платеж. Никаких значительных доходов не ожидается до получения семнадцати миллионов в качестве доли от одной из сделок «Коулун инвестментс», а это произойдет не раньше ноября, и они уже на двадцать процентов превысили свой кредит в банке «Виктория».
— Это... это весьма конфиденциальные сведения, — выдохнул Горнт. Сердце бешено колотилось в груди, воротник рубашки стал тесным. О двадцатипроцентном превышении кредита он знал — ему сказал Пламм. Об этом могли знать все члены совета директоров банка. Но не подробные сведения о наличных средствах компании или их обороте.
— Зачем вы мне все это говорите, мистер Бартлетт?
— Насколько ликвидны вы?
— Я уже говорил вам, что «Ротвелл-Горнт» в двадцать раз сильнее «Струанз», — автоматически соврал он. Эта ложь далась без труда, а в голове вертелись восхитительные возможности, которые открывала полученная информация. — А что?
— Если я заключу сделку со «Струанз», они используют мой авансовый платеж, чтобы соскочить с крючка «Тода» и «Орлин», — при условии, что не получат от своего банка дополнительного кредита.
— Да.
— «Вик» поддержит Данросса?
— Они всегда его поддерживали. А что?
— Если они этого не сделают, у него будут большие проблемы.
— «Струанз» довольно крупный акционер. Банк обязан поддерживать их.
— Но Данросс превысил кредит, и Хэвегилл ненавидит его. Акции дома Чэнь, «Струанз» и их номинальных лиц вместе составляют двадцать один процент...
У Горнта чуть трубка не выпала из рук.
— Где, черт возьми, вы берете эту информацию? Такого не может знать никто, кроме своих!
— Верно, — спокойно согласился американец. — Но это факт. Вы могли бы собрать остальные семьдесят девять процентов?
— Что?
— Будь у меня партнер, который смог бы настроить банк против «Струанз» — только на этот раз, — и если им нигде больше не предоставят кредита... Грубо говоря, все дело в том, чтобы рассчитать время. Данросс поставил себя в смертельно опасное положение, перебрав с кредитами, и это означает, что он уязвим. Если его банк не предоставит «Струанз» кредит, ему придется что-то продавать — или добиваться открытия новой кредитной линии. И в том и в другом случае он широко раскрыт для атаки и созрел для того, чтобы его купили по распродажной цене.