Благородный дом. Роман о Гонконге.
Шрифт:
— Досточтимый сэр, — пролепетал Зубастик Ло на прерывающемся, нервном английском, — можно поговорить с вами в офисе? — Он указал на внутренний офис, такой же неприбранный и загроможденный.
— Хорошо.
Армстронг последовал за Ло, возвышаясь над ним. Тот нервно закрыл дверь и заговорил, очень быстро и очень спокойно, по-кантонски:
— Я ничего не знаю о криминале, Господин. Если что-то не так, это делишки тех двух блудодеев. Я честный бизнесмен, который хочет всего лишь заработать немного денег и послать детей в американский университет...
— Да.
Китаец нервно улыбнулся, подошел к столу и стал отпирать выдвижной ящик.
— Если кто-то и виновен, это не я, Господин. Мне ничего не известно. — Он отпер ящик. Тот был полон старых стодолларовых купюр красного цвета, связанных по тысячам. — Если вы меня отпустите, Господин... — Он ухмыльнулся, глядя на суперинтендента и перебирая пальцами банкноты.
Последовал молниеносный удар ногой. Ящик с грохотом задвинулся, прищемив кончики пальцев Ло, который завопил от боли. Китаец рванул ящик на себя здоровой рукой.
— О-хо-хо, ети его, мой...
Суперинтендент придвинулся вплотную к застывшему от ужаса Ло.
— Послушай, ты, дерьмо собачье, налицо попытка подкупа полицейского. Это нарушение закона. Если заявишь о жестоком обращении со стороны полиции, я лично измелю твой, ети его, «потайной мешочек» в фарш!
Армстронг оперся на стол: сердце колотилось, во рту появился тошнотворный привкус. Суперинтендент был взбешен искушением и видом всех этих денег.
«Как легко было взять их и оплатить долги, иметь больше чем достаточно, чтобы играть на бирже и на скачках, а потом уехать из Гонконга, пока ещё не поздно.
Так легко. Гораздо легче взять, чем не поддаться искушению — в этот раз и тысячи других. В одном только этом ящике должно быть тысяч тридцать-сорок. И если есть один полный ящик, то должны быть и другие. Стоит надавить на ублюдка, и он выложит сумму раз в десять больше».
Он потянулся к китайцу и грубо схватил его за руку. Тот снова вскрикнул. Один кончик пальца был сплющен, и Армстронг подумал, что Ло потеряет пару ногтей, помучается, но только и всего. Он досадовал на себя, что не сдержался. Да, он устал, но дело не только в усталости.
— Что тебе известно о Цу-яне?
— Что? Мне? Ничего. Что ещё за Цу-янь? Армстронг схватил его и тряхнул.
— Цу-янь! Торговец оружием Цу-янь!
— Ничего, Господин!
— Ложь! Цу-янь, который приходит к мистеру Энгу в соседний офис!
— Цу-янь? А, этот? Торговец оружием? Я не знал, что он торговец оружием! Я всегда считал, что он бизнесмен. Это ещё один северянин, как Фотограф Энг...
— Кто-кто?
— Фотограф Энг, Господин. Ви Си Энг из соседнего офиса. Он и этот Цу-янь никогда не заглядывают сюда и не разговаривают с нами... О, мне нужен доктор... О, моя ру...
— Где сейчас Цу-янь?
— Я не знаю, Господин... О, моя рука, ети её, о-хо-хо... Клянусь всеми богами, я не знаю его... о-хо-хо...
Армстронг раздраженно толкнул его в кресло и рывком открыл дверь. Трое полицейских и две секретарши молча уставились на него.
— Сержант, доставьте
У сержанта Ята расширились глаза.
— Цзю ни ло мо!
— Пересчитайте и заставьте обоих подписаться в том, что сумма правильная, возьмите деньги с собой в Главное управление и сдайте.
— Есть, сэр.
— Капрал, начинайте осмотр папок. Я загляну в соседний офис. Скоро вернусь.
Армстронг вышел. Он знал, что деньги быстро сосчитают, как и всё, что ещё отыщется в офисах, — если этот ящик полный, могли быть и другие. Потом «высокие договаривающиеся стороны» — сержант Ят, Ло и Так — быстро обсудят сумму, которую нужно сдать, а остальное разделят между собой. Ло и Так решат, что львиная доля предназначается ему, Армстронгу. Да и собственные подчиненные сочтут его сумасшедшим, если он откажется. Ничего. Наплевать. Деньги краденые, а сержант Ят и его люди — прекрасные полицейские, которые работают за гроши. Немного сян ю им не повредит, это будет подарок судьбы.
Разве не так?
«В Китае приходится быть прагматичным», — угрюмо сказал он себе, постучал в дверь офиса 721 и вошёл. Приятного вида секретарша подняла на него взгляд от ланча — чашки чистого белого риса с ломтиками поджаренной свинины и аппетитно дымящейся темно-зеленой брокколи.
— Добрый день. — Армстронг быстро предъявил удостоверение. — Я хотел бы видеть мистера Ви Си Энга.
— Прошу прощения, сэр, — невозмутимо ответила девушка на хорошем английском. — Он уехал. На ланч.
— Куда?
— Думаю, в свой клуб. Он... его сегодня не будет в офисе до пяти часов.
— Что за клуб?
Она произнесла название, которого Армстронг никогда не слышал, но это ещё ни о чем не говорило, потому что вокруг были сотни частных китайских клубов, где встречались за ланчем, ужином или партией в мацзян.
— Как вас зовут?
— Вирджиния Дун. Сэр, — добавила она, подумав.
— Вы не возражаете, если я тут все осмотрю? — Её глаза нервно сверкнули. — Вот ордер на обыск.
Она взяла ордер и прочитала. «Отлично, юная леди», — подумал он.
— А вы не могли бы подождать, подождать до пяти? — спросила она.
— Я быстро все осмотрю прямо сейчас.
Она пожала плечами, встала и открыла внутренний офис. В маленькой комнате никого не было. Неприбранные столы, телефоны, канцелярские шкафы, постеры, рекламирующие морские перевозки, расписания судов. Две внутренние двери и черный ход. Открыв одну дверь на стороне, смежной с офисом 720, Армстронг обнаружил сырую туалетную комнату — здесь скверно пахло и раковина не блистала чистотой. Черный ход был закрыт на задвижку. Суперинтендент отодвинул задвижку и вышел на грязную площадку черной лестницы, служившей пожарным выходом и позволявшей в случае чего вовремя скрыться. Он вновь закрыл дверь на задвижку, неотступно сопровождаемый взглядом Вирджинии Дун. Последняя дверь, в дальнем конце, была заперта.