Благородный дом. Роман о Гонконге.

Клавелл Джеймс

Войдя в туалет, Кейси изумленно огляделась. Вокруг чистота, но запах такой, будто никто за собой не смывает, да ещё ведра наставлены одно на другое, некоторые с водой. Из-за лужиц расплесканной воды кафельный пол казался грязным. «Я слышала, что гигиена у англичан не на высоте, — с отвращением подумала она, — но чтобы здесь, в Благородном Доме? Уф! Поразительно!»

Она зашла в одну из кабинок, скользя на мокром полу. Закончив свои дела, нажала на ручку. Никакого эффекта. Она нажала ещё раз и ещё, но ничего так и не произошло. Выругавшись, она подняла крышку сливного бачка. Он был сухой и ржавый. В раздражении

она открыла дверную задвижку, подошла к раковине и открыла кран. Вода не полилась.

«Что здесь вообще происходит? Могу поспорить, эти ублюдки нарочно послали меня сюда!»

Она нашла чистые полотенца для рук, неумело вылила ведро воды в раковину, расплескав немного, помыла руки и вытерла их, разозлившись из-за того, что намочила туфли. Потом вдруг вспомнила, взяла ещё одно ведро и опорожнила его в унитаз. Третье ведро пришлось использовать, чтобы снова помыть руки. Уходя, она чувствовала себя так, будто вся измаралась.

«Наверное, что-то случилось с этой проклятой трубой, а водопроводчик придет только завтра. Черт бы побрал все эти водопроводы! Успокойся, — сказала она себе. — Ты начнешь делать ошибки».

Коридор был устелен изящными китайскими шелковыми коврами, а стены увешаны картинами маслом с изображениями клиперов и китайских пейзажей. Подойдя к залу совета директоров, она услышала приглушенные голоса и смех — так смеются после скабрезной шутки или непристойного высказывания. Она знала, что стоит открыть дверь, как атмосфера добродушного подшучивания и товарищества исчезнет и снова повиснет неловкое молчание.

Она отворила дверь, и все встали.

— У вас что-то с водопроводом? — спросила она, еле сдерживаясь.

— Нет, не думаю, — удивился Гэваллан.

— Так вот: воды нет. Разве вы не знали?

— Конечно нет... О! — осекся он. — Вы же остановились в «Ви энд Эй», так что... Неужели вам никто не сказал о перебоях с водой?

Они заговорили все сразу, но Гэваллан перебил всех:

— У «Ви энд Эй» своя система водоснабжения — как и у пары других отелей, — а для остальных вода подается только четыре часа каждый четвертый день, так что приходится пользоваться ведрами. Мне и в голову не пришло, что вы не знаете. Прошу прощения.

— Как же вы управляетесь? Каждый четвертый день?

— Да. Четыре часа, с шести до восьми утра, а потом с пяти до семи вечера. Ужасно неудобно, потому что, конечно, приходится набирать воду на четыре дня. В ведра, ванную, куда только можно. Ведер не хватает: воду дадут только завтра. Боже мой, у вас ведь там была вода, да?

— Да, но... Вы хотите сказать, что водопровод не работает? Везде? — Она никак не могла в это поверить.

— Да, — терпеливо подтвердил Гэваллан. — Кроме этих четырех часов каждый четвертый день. Но вам в «Ви энд Эй» беспокоиться нечего. Отель стоит прямо на набережной и может пополнять свои резервуары с лихтеров — воду, конечно, приходится покупать.

— Значит, вы не можете принять душ или помыться?

— На такой жаре через три дня все порядком засаливаются, но, по крайней мере, труба для всех одна. И потом, это тренировка на выживание, когда перед уходом ты должен убедиться, что остается ещё полное ведро.

— Я понятия не имела. — Она в ужасе вспомнила, что вылила целых три ведра.

— Наши резервуары пусты, — объяснил Гэваллан. — В этом году почти не было дождей, прошлый год тоже выдался без осадков. Чертовски неудобно, но что поделаешь. Это жизнь, и приходится мириться. Джосс.

— Откуда вы тогда берете воду? Они тупо уставились на неё:

— Из Китая, конечно. Её подают по трубопроводу через границу на Новые Территории или привозят в танкерах с реки Чжуцзян. По соглашению с Пекином правительство только что зафрахтовало флотилию из десяти танкеров, которые ходят вверх по Чжуцзян. Таким образом, мы получаем около десяти миллионов галлонов [58] в день. На этот год фрахт обойдется правительству в сумму порядка двадцати пяти миллионов. В субботней газете писали, что потребление воды у нас сократилось до тридцати миллионов галлонов в день на все население, которое насчитывает три с половиной миллиона человек, и это включая промышленное использование. Говорят, у вас в стране один человек использует сто пятьдесят галлонов в день.

58

Галлон равен 4,5 л.

— Это касается всех? Четыре часа каждый четвертый день?

— Мы пользуемся ведрами даже в Большом Доме. — Гэваллан снова пожал плечами. — Но у тайбаня есть одно местечко в Шек-О [59] со своим колодцем. Когда нас приглашают, мы собираемся там всей оравой, чтобы смыть грязь.

Она снова вспомнила про свои три ведра. «Господи, неужели я вылила всю воду? Не помню, осталось ли ещё сколько-нибудь».

— Думаю, мне ещё многому придётся поучиться, — сказала она. «Да, — подумали все. — Да, чёрт побери, придётся».

59

Шек-О (букв, скалистая бухта) — поселок на южном побережье острова Гонконг, выдающийся полуостровом в Южно-Китайское море. Известен красивыми видами и прекрасной окружающей средой.

— Тайбань?

— Да, Клаудиа? — ответил Данросс в интерком.

— На встрече с Кейси только что объявлен перерыв на ланч. Мастер Эндрю на линии четыре. Мастер Линбар поднимается к вам.

— Попросите его подойти после ланча. Есть новости о Цу-яне?

— Нет, сэр. Самолёт приземлился по расписанию, в восемь сорок. В тайбэйском офисе его нет. На квартире тоже. Постараюсь дозвониться, конечно. Вот ещё что. Мне сейчас был занятный звонок, тайбань. Похоже, утром мистер Бартлетт ездил в компанию «Ротвелл-Горнт» и встречался лично с мистером Горнтом.

— Вы уверены? — Он вдруг ощутил, как внутри все похолодело.

— Да, вполне.

«Ублюдок, — подумал Данросс. — Или он хочет, чтобы я знал об этом?»

— Спасибо. — Пока он оставил этот вопрос на потом, но был рад, что ему дали знать. — В субботу можете поставить тысячу долларов на любую лошадь.

— О, благодарю вас, тайбань.

— За работу, Клаудиа! — Он нажал на клавишу линии четыре. — Да, Эндрю? Как сделка?

Гэваллан рассказал самое главное.

— Двадцать миллионов наличными? — недоверчиво переспросил Данросс.