Благородный защитник
Шрифт:
Улыбка этого юноши, вне всяких сомнений, заставляла трепетать девичьи сердца. Кирсти прищурилась, давая ему понять, что на нее подобные штучки впечатления не производят.
– Может, он и сейчас со мной?
– Не ищи его здесь! Родерик захватил его, – подбежав к ним, выдохнул запыхавшийся, едва державшийся на ногах Каллум.
Кирсти усадила Каллума, велела Бретту принести воды, намочила тряпочку в чашке для полоскания рук и принялась обмывать его лицо. Кирсти охватил леденящий душу страх, но она как могла успокаивала себя. Каллум – перепуганный маленький мальчик, ему мерещатся чудовища под собственной кроватью.
– Я пошел в сад поговорить с Пейтоном, – начал Каллум рассказывать, покосился на Кирсти и вдруг покраснел, – но он оказался занят, и я решил немного погулять по саду. – Он наклонился поближе к Кирсти и сказал: – Я ничего не видел, кроме одежды и голого Пейтона. Потом заглянул еще раз, посмотреть, может, ты голая тоже. Извини.
Мальчик, видимо, думал, что говорит шепотом, но Кирсти понимала, что мужчины слышали каждое его слово, но ее это нисколько не трогало.
– Все это не имеет никакого значения, дорогой мой. Так ты вернулся туда потом?
– Да, ты как раз уходила, и я залез на дерево, чтобы переждать там. Засмотрелся на что-то, а когда обернулся, увидел, что Пейтон стоит у садовой стены. Я уже собрался было слезать вниз, как вдруг кто-то накинул ему веревку на шею. – Увидев, как побледнела Кирсти, Каллум поспешил ее успокоить: – Нет, нет, он живой. По крайней мере был живой. Когда я видел его в последний раз.
– Продолжай!
– Итак, я забрался еще выше на дерево, чтобы посмотреть, кто бросил веревку, и увидел Джиба и Уотти, которые спускались со стены и тащили Пейтона за собой. Родерик тоже был там. И еще человек Родерика, а также Колин. Остальных я не узнал, но их было четверо.
– Молодец, – похвалил его Йен. – Что они сделали с Пейтоном?
– Увезли. Ранальд перекинул его через седло. Я испугался, думал, они убили его.
– Но они не убили, – сказала Кирсти.
– Нет-нет, – подтвердил Каллум. – Я побежал за ними. Они ехали не галопом, но довольно быстро. Я побежал по их следу, как ты учил меня, Йен. Когда они остановились, я спрятался. Ранальд лежал на земле, и Джиб сказал, что Пейтон его убил. У Пейтона текла кровь из плеча, но он был живой, – повторил мальчик, снова покосившись на Кирсти. – Они заспорили, а затем Родерик обнажил меч и направил его на Уотти, но Джиб как-то всех помирил. Затем Родерик пнул Пейтона в лицо, отчего Пейтон вырубился. Они связали его, закинули на седло Уотти и поехали дальше.
– Молодец, Каллум, очень хорошо, – похвалил Йен и потрепал мальчика по плечу.
– Ничего хорошего: я не проследил за ними дальше. Хотел, но затем подумал, что лучше вернуться и рассказать о случившемся. А может, стоило побежать за ними?
Йен покачал головой:
– Нет, ты поступил правильно. След, говоришь, отчетливый?
– Да. Они и не пытались замести или запутать его.
– Ты помнишь, как добраться до места, где ты оставил след? – Мальчик кивнул. – Все ясно. Полагаю, они потребуют выкуп. – Йен взглянул на Кирсти. – Нетрудно догадаться, какой выкуп они потребуют. Надо составить план прямо сейчас, чтобы в любой момент начать действовать.
– Разве есть для этого время? – спросила Кирсти, взяв себя в руки. Пейтон жив, и Родерик пока не собирается его убивать.
– О да, девочка моя, – ответил Йен. – Совершенно
– Он полагает, что мы виноваты во всех его бедах.
– Люди вроде него никогда ни в чем не винят себя. Вот что нам следует сделать: убедить его, что он получит то, что хочет, а потом отнять это у него, да так, чтобы никто из наших людей не пострадал. – И он жестом позвал всех мужчин к другому концу стола.
Кирсти налила себе большую кружку вина и сделала большой глоток. Это был такой прекрасный день! Она думала, что все ее несчастья позади. Родерик стал изгоем, дети в безопасности, а сама она наконец-то позволила себе освободиться от всех сомнений и наслаждаться любовью Пейтона. Ей в голову не могло прийти, что этот день станет их последним днем.
– Во всем виновата я, – прошептала Кирсти.
– Не вини себя напрасно, – возразил Бретт и сел рядом с ней.
– По-моему, на том конце стола обсуждают план действий. Разве тебе не следует быть с остальными? Да и мне тоже. Впрочем, меня не звали.
– Ты пойдешь, куда прикажут, и станешь делать то, что прикажут. Так же как и я. А твоя роль еще не совсем ясна, поскольку нам неизвестны требования этого негодяя. Но ты ни в чем не виновата.
– Виновата. Это я навлекла на Пейтона все несчастья. Заставила его встать на пути опасного безумца, который с легкостью убивал людей по пустяковым поводам. Это я привела Пейтона в ту часть сада, где его схватили.
– Ну да, вела ты его силком, а он отбивался как мог. А ты гораздо сильнее, чем я думал.
– А ты гораздо зловреднее, чем можно было предположить.
– Стараюсь. – Бретт подмигнул Каллуму, и мальчишка рассмеялся, но тут же снова стал серьезным. – Никто не считает тебя виноватой, и меньше всех – Пейтон, поверь мне. Ты обратилась к нему за помощью, привела к нему в дом детей, втянула его в это дело, ему пришлось вступить в борьбу, поскольку он человек честный и джентльмен. – Бретт посмотрел в сторону двери. – А вот и Коннор с Джиллианной. Хорошо иметь такого союзника, как Коннор. – И юноша поспешил навстречу вновь прибывшим, а затем вместе с Коннором присоединился к группе мужчин. Джиллианна села рядом с Кирсти и обняла ее.
– Все будет хорошо. Пейтон вернется домой, может, в сильно помятом виде, но обязательно вернется. И ты тоже вернешься.
– У тебя опять было, гм, предчувствие? – спросила Кирсти Джиллианну.
– Не знаю. Могу лишь сказать, что не почувствовала страха, когда мне сообщили эту новость.
– Ах, если бы я могла сказать то же самое!
– Надо верить. Пейтон не дурак, и потом, разве можно проиграть с такими союзниками? – добавила она, кивнув в сторону мужа и остальных.
Кирсти вспомнились эти слова Джиллианны, когда она ехала верхом к месту, указанному Родериком, для передачи выкупа. Она была не одна, так же как и Пейтон. И хотя точно не знала, что задумали мужчины, ей было известно, что за ними обоими наблюдают и в случае необходимости придут на выручку. Оставалось надеяться, что они правильно оценили характер Родерика, и он не кинется сразу же перерезать ей горло, а вступит в разговор, начнет злорадствовать. Именно таким он был раньше, но сейчас оказался в отчаянном положении.