Блатные псы
Шрифт:
– На такое оружие разрешение не выдается, – подавленно кивнул Одинцов.
– Боюсь, что мне придется задержать вас, товарищ майор, – с трудом подавляя свое ликование, сказал Свиблов.
– Вы уже провели экспертизу?
– Баллистическая экспертиза – дело долгое, вы прекрасно это знаете.
– Я не о том. Я о том, что этот пистолет может быть пневматическим… Или вы знаете, что это именно тот пистолет?
Подполковник усмехнулся, взял оружие в руку, заглянул в ствол.
– Нет, не пневматическое. И не травматическое.
– Может,
Максим буквально давил на Свиблова, пытаясь вызвать сумятицу в его действиях. И он смог переполошить его. Подполковник вдруг стал оттягивать назад затвор, даже почти его снял, но спохватился, вернул все на место и вложил пистолет в специальный пластиковый пакет.
– Прошу обратить внимание, – глядя на понятых, сказал Одинцов. – Подполковник Свиблов держал пистолет в руках, производил с ним контактные действия. Возможно, он делал это, чтобы сбить с толку следствие, чтобы потом сказать, что нечаянно удалил с оружия жировые отпечатки моих пальцев…
– Одинцов! – одернул его Саньков.
Он призывал его не устраивать здесь балаган, Максим и сам понимал, что ведет себя не совсем достойно и даже нелогично. Но все-таки он должен был цепляться за любую возможность, чтобы остаться на плаву.
– Одинцов! – повторил Саньков, строго, но вместе с тем в замешательстве глянув на него, и кивком головы показал на здание управления: – Давай за мной!
– Товарищ полковник, мы не закончили! – Свиблов резко повел рукой, как будто собирался вцепиться Максиму в руку.
– Заканчивай! А нам надо поговорить!
– Товарищ полковник, так нельзя! – Подполковник растерянно глянул на своего помощника, который суетливо заполнял протокол изъятия.
Дело серьезное, ответственное, любая оплошность могла выйти потом боком. Процесс нужно было держать под контролем, а Одинцов уходил вслед за своим начальником. Его нельзя было отпускать – вдруг уйдет… Свиблов пошел за подозреваемым, но Саньков остановился, строго посмотрел на него и жестко произнес:
– Товарищ подполковник, вы должны мне доверять!
– Да, хорошо, – окончательно сник Свиблов.
Следуя за начальником, Одинцов прошел через «вертушку» перед витринным окном «дежурной части». Слух уже молнией разнесся по управлению. Максим спиной чувствовал взгляды сотрудников – люди еще не верили в его виновность, но уже сомневались в нем. Если надо будет, тот же оперативный дежурный даст команду, и Свиблова с его помощником задержат, отберут у них вещественное доказательство. И все это будет исполнено с энтузиазмом, но потом задор пройдет, его место займет страх перед собственной глупостью. Еще и проклянут Максима, если он предложит такой вариант… Да и не предложит он ничего такого, не пойдет против закона, так что пусть Свиблов не переживает.
Саньков провел его к себе в кабинет, смахнул со стола сигареты. Выразительно глянул на Одинцова и, протянув ему пачку, спросил:
– Что происходит, Макс?
– Происходит. Подставили меня.
– Кто?
Одинцов промолчал. Не тот человек Саньков, чтобы с ним откровенничать.
– Ты говорил про Никиткина.
– Лукомора он уже подставил, вы это знаете. – Максим отвел глаза в сторону, чтобы не выдать свое предубеждение к Санькову. Он всерьез подозревал его в покровительстве Никиткину и не мог ему доверять. А еще Саньков мог спланировать подставу вместе с Фраером…
– Ну, не знаю, но есть предположение. Твоими молитвами…
– Никиткин сделал очередной ход. Хорошо, если он остановится на мне. А если пойдет дальше?
Сегодня Саньков с Фраером вась-вась, а завтра ветер переменится, под удар попадет сам начальник управления. Возможно, и подставы никакой не будет, достаточно поднять и пустить в ход компромат на Санькова. Игорь Яковлевич мужик в принципе ничего, но есть слабость – хорошо жить любит, на этом Никиткин мог его и поймать.
– Ну, если ты на меня намекаешь, то это зря, – нахмурился Саньков. – Тебе сейчас не обо мне нужно думать… Значит, знаешь ты, кто такой Прошник?
– Да, была провокация.
– Провокация?
– Игорь Яковлевич, если вы мне не верите, зачем этот разговор? Мне и без вас будет перед кем объясняться.
– А как пистолет в машине оказался?
– Хотелось бы это выяснить.
– Как?
– Сам бы хотел над этим поработать.
– Исключено, – развел руками Саньков. – Свиблов тут всех на уши поставит, чтобы тебя задержать. Я уж не говорю о том, что тебе невозможно подключиться к этому делу. В область он позвонит, мне на голову сядут. А как работать, когда на голове сидят?.. Давай не будем дело до крайности доводить. Если Свиблов решит взять тебя под стражу, не сопротивляйся. Во второй камере у нас как в гостинице, там пока побудешь…
Одинцов опустил голову, сжав зубы. Свиблов еще не принял решение, а Саньков уже согласился с ним. Или за предстоящий разговор с вышестоящим начальством переживает, или он действительно в сговоре с Никиткиным. Возможно и то и другое.
В любом случае ситуация аховая. И прежде всего виноват в ней Никиткин. Он вонзил нож в спину, а Саньков, если он с ним заодно, всего лишь укладывает Максима на лопатки. Тем более что и без него есть много желающих это сделать. Например, полковник Свиблов, которому так хочется выслужиться…
Глава 9
Человеческая жизнь начинается с шока – с рождения, когда в мучениях и страданиях ломишься через тернии к свету. И утро – такой же бешеный стресс. Спать хочется невыносимо, организм рвется обратно под одеяло, как новорожденный – в теплые околоплодные воды. Свернуться бы в позе эмбриона, и спать, и спать. Но суровый мир зовет, и приходится вытягивать себя из сна, собственная воля, как руки акушера, вытягивает сознание в жестко-яркий свет бытия.
Кустарев с трудом поднялся с кровати, прошел в ванную, встал под холодный душ – это его взбодрило и вытолкнуло в гостиную. Квартира у него небольшая, двухкомнатная, места для тренажеров не было, но Гриша в них и не нуждался. Если есть желание размяться, можно обойтись даже без обычного эспандера. Упал – отжался, сел – поднялся. Отжимания, приседания, прыжки на месте. Главное, делать все в быстром темпе, с полной самоотдачей. За полчаса можно задать себе настрой на целый день…