Бледный всадник, Черный Валет
Шрифт:
Мария оперлась на кровать круглым коленом и присела на пятку. Валет посмотрел на ее голову и засмеялся. Она была лысой — и это еще мягко сказано. Он увидел рваную рану, опоясавшую голову, как экватор опоясывает глобус. И обнаружил, что действительно держит в руке ее волосы.
Женщина наклонялась к нему, сложив губы для поцелуя. Между губами судорожно извивался придавленный червяк.
Валет с облегчением опустил пушку.
— Иди к черту! — сказал он. — Я не сплю с лысыми бабами.
Двумя часами позже ведьма проснулась в своей постели
Воздух сгустился, превратился в плоть. Лес отодвинулся и исчез вдали, как остров, пропавший за горизонтом темной Вселенной… Полина открыла глаза. Дальнейшее происходило наяву.
Чьи-то пальцы гладили ее по щекам. Грязные пальцы. На них осталась кровь невинных жертв. Или ПОЧТИ невинных. С ногтей сыпался черный порошок. Темный силуэт громоздился на фоне окна.
Хобот! Что нужно этому уроду в ее спальне?! К тому же мертвому уроду — если верить фактам и аргументам… Потом Полина вспомнила свой сон. Подняла руку. Все стало ясно.
Рука казалась гладкой и белой в лунном свете; тонкие пальцы были прозрачными и хрупкими, как сосульки весной. Это была рука девушки. Глупая ирония полусна, от которой затем хочется рыдать. Одно из преображений, происходивших помимо ее воли. Инстинкт? Что это за создание, у которого ТАКИЕ инстинкты?.. Рыдание родилось где-то глубоко внутри, глубже самого сердца…
Рука Хобота опустилась ниже. Она была слишком велика для девической шеи. Полина слышала дыхание — но только свое. Зато чужой запах забивал все остальные. Тоже запах жизни, однако совершенно иной — судорожной, истеричной, притягательно-отвратительной, маниакально-депрессивной… В молодости Полина так и не смогла выбрать. Ее тянуло к свету и манило в темноту.
Значит, Хобот. Воплощение похоти. Местный сатир. Идейный борец против девственности. Истребитель «честных» жен. Неутомимый опрыскиватель-осеменитель… Ведьма была наслышана о его выдающемся достоинстве и когда-то проявляла интерес к этому предмету. Но теперь перед нею была всего лишь злая пародия на инкуба, двойная петля для неудовлетворенной части женского населения Ина, разочаровывающее пугало, которое на этот раз ошиблось дверью…
Ее рука протянулась в сторону и нащупала какой-то предмет, лежавший на резной прикроватной тумбочке. Полина всегда держала этот предмет поблизости — на всякий случай. Как выяснилось, не напрасно.
Когда она схватила и выставила его перед собой, предмет тускло заблестел. Это был длинный коричнево-желтый ноготь Существа, найденный ею в Черной Лаборатории, — настолько длинный, что его свернуло в спираль.
Ноготь прорезал спертый воздух, задевая и царапая грудь Хобота. Крови не было. Только еще сильнее запахло гнилью. Ведьма с упоением рисовала какие-то знаки на зыбком полотнище темноты…
Хобот отшатнулся. Ледяные пальцы задрожали и оторвались от ее дряхлеющей груди. Она видела, как ее рука, сжимавшая ноготь Существа, стремительно состарилась, покрылась морщинами, словно кто-то пропахал кожу невидимым плугом…
Хобот уходил.
Ведьма смеялась.
В ее смехе не было веселья.
Одноногий умер по пути к дому Начальника. Он сбежал из пансиона под утро, когда вдова Тепличная еще храпела на диване в офисе администратора. Предвкушая разговор с Гришкой, старик прикидывал, не будет ли слишком большой наглостью попросить у того мелкую должность в управе — в качестве награды за проявленную бдительность. Заблуда просто обязан войти в его положение. Как говорится, услуга за услугу. Одноногий метил на место ночного сторожа.
В сумерках хаты смахивали на рожи только что проблевавшихся пьяниц — такие же бесцветные, такие же унылые. Из труб еле-еле шел дым, будто чахоточные домовые пыхтели самокрутками в дымоходах. Глухой стук деревянной ноги был чуть ли не единственным звуком в ранний час. Потом заорали первые петухи. Флюгер над домом Жирняги уставился клювом на юг. Ветер обдирал с деревьев листья. Все было как всегда в эту пору года. За исключением смерти, приголубившей одноногого во внезапной тишине и темноте.
Он не успел даже понять, что умирает. Кто-то задул его короткую кривую свечку — или же ее погасил случайный сквозняк? Это знал наверняка только шестипалый. Причину смерти, пожалуй, могла бы определить и ведьма, но ведьме было не до того. Она встречала СВОЕГО гостя… Во всяком случае, на теле старика не осталось следов насилия.
Удачливый гробовщик Швыдкой заполучил еще одного клиента. Хозяйка пансиона Тепличная добросовестно и не скупясь проводила коллегу в последний путь.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ВЕРХИ НЕ МОГУТ, НИЗЫ НЕ ХОТЯТ
19. ДЕНЬ ОТДОХНОВЕНИЯ
Один из добровольных холуев Начальника проследил за Валетом от «Хаты карася», и люди Заблуды пришли будить его на рассвете, когда сон якобы особенно сладок, а «близнецы» якобы путешествуют в астрале.
В данном случае это было недалеко от истины. «Близнец» Валета залетел в какое-то странное место. Здесь сидели ровными рядами тридцать маленьких человечков, а большая костлявая дама в коричневом платье, с прилизанными волосами и очками, безжалостно впившимися в красную переносицу, допрашивала одного такого лилипута возле исписанной мелом доски. Бедняга изнывал под пыткой.