Блеск и нищета российского ТВ

Раззаков Федор Ибатович

Прошел ровно месяц, как в программе телепередач канала НТВ вновь всплыл фильм Скорсезе. Он был поставлен на 29 мая. Но показать его вновь не удалось все по той же причине – опять поднялась волна протеста. Накануне трансляции в телепередаче «Русский дом» на канале МТК выступил сам патриарх Алексий Второй, который сказал, что НТВ вот уже второй раз пытается оскорбить чувства верующих и что, если фильм покажут, он призывает верующих его не смотреть. На следующий день в Москве состоялся конгресс русской интеллигенции, участники которого после бурного заседания, посвященного все тому же – фильму Скорсезе, – отправились к телецентру, где провели шумную демонстративную акцию – выбросили в мусорный ящик телевизор с надписью «НТВ». Короче,

страсти вновь накалились. В те дни страницы многих СМИ были отданы под комментарии происходящего. Вот как на эту тему высказался посол России в Израиле А. Бовин. Приведу отрывок из его статьи, опубликованной в «Известиях»: «Спор, думаю, шел не о фильме, а о месте и роли церкви в нашем обществе. В последние годы, как мы хорошо видим на тех же телеэкранах, политические лидеры активно контактируют с церковью. Президент дружит с патриархом и со свободной совестью подписывает закон, ограничивающий эту самую свободу. Премьер закладывает синагогу. Министры отстаивают молебны. Мэр возводит православный храм. Даже Рохлин вкупе с Васильевым и Баркашовым воюют с безбожным НТВ. Не будем обманываться: они все всуе поминают имя Господа. Ибо взыскуют вполне мирской, земной популярности. И коли, по понятным причинам, маятник общественного мнения качнулся в сторону религии, в эту же сторону устремились и политики.

По причинам, еще более понятным, руководство Русской православной церкви стремится использовать создавшееся положение для того, чтобы упрочить свой авторитет, расширить сферу своего влияния, поправить свои финансы. Что вполне естественно, и было бы странно, если бы церковь не делала этого.

Но дальше следует очень большое «но». Религия – дело сугубо интимное, внутреннее. Добровольное. Хочешь – веришь, хочешь – не веришь. И церковь не вправе вторгаться в мирскую жизнь, учреждать свою духовную цензуру. Разумеется, церковь может рекомендовать верующим не читать, допустим, такую-то книгу или не смотреть такой-то фильм. Может высказывать свое мнение о том, как жить и во имя чего. Но следует категорически отвергнуть претензии церковных властей заменять рекомендации указаниями, навязыванием своих взглядов и представлений.

Давно сказано: богу – богово, кесарю – кесарево. И не богово это дело (и не кесарево, кстати) – определять политику, «идеологию» телевидения. «Идеология» НТВ (откровенная ставка на дурной вкус) представляется мне, мягко говоря, спорной. Но бесспорно право НТВ (как и любой другой нецерковной структуры) сказать «нет» новоявленным цензорам…»

Отметим, что фильм Скорсезе был запрещен к показу в Израиле, и Бовину, если бы он надумал отстаивать его демонстрацию там, эта акция вряд ли сошла бы с рук: терпеть посла с такими взглядами Израиль у себя наверняка бы не стал. В России 90-х все было иначе.

Противоположное бовинскому мнение высказал известный математик и публицист Игорь Шафаревич: «В 90-е годы большой силой стало телевидение. «Приватизация» происходила и там: большая часть ушла из управления государства, а как результат руководителями трех (из шести) каналов центрального телевидения стали евреи. В народе его называют «кошерное телевидение» или «Тель-Авидение». Наиболее яркий пример такого телеканала – это канал НТВ. Его владелец Гусинский стал одновременно председателем Российского еврейского конгресса, владельцем газеты «Сегодня» и радиостанции «Эхо Москвы», его обычно и называют «медиамагнатом». Канал НТВ долго играл особенную роль.

Например, в первую чеченскую кампанию все телевидение было враждебно настроено к русским войскам и внушало симпатию к отрядам Дудаева. Но на НТВ, это было заметно особенно, постоянными были передачи из дудаевской Чечни. Введение войск в Чечню объявлялось и неконституционным, и нарушающим права человека. Но такие возражения не возникали, когда в 1993 году из танков расстреливали парламент России.

Неизменно враждебен был канал НТВ союзу России с Белоруссией и Президенту Белоруссии Лукашенко (даже больше, чем остальное телевидение)…

Ярким эпизодом был показ по этому каналу в 1997 году фильма «Последнее искушение Христа». Я видел раньше кассету с этим фильмом. Он показался

мне сознательно отвратительным: там есть, например, постельные сцены с участием Марии Магдалины и Христа (даже если интерпретировать это как «видения распятого»…). На многочисленные протесты они отвечали: «Нам никто не может запретить показывать то, что мы хотим». Это, как оказалось, совершенно верно. Но интереснее вопрос, зачем им нужно было такой фильм показывать? Ведь они не могут показывать все фильмы, какие-то выбирают. И, к сожелению, ответ довольно ясен… Это действие НТВ было направлено против всех русских. И при том, что владелец канала занимает столь высокое положение в официальной еврейской иерархии, что главный режиссер канала – Файфман. Казалось бы, мы далеко ушли от Средневековья, когда дикая толпа обвиняла евреев в кощунственных по отношению к христианству действиях. Зачем же искусственно вновь создавать почву для таких чувств?..»

Между тем в результате новой атаки НТВ вынуждено было вновь сдаться. Президент канала Игорь Малашенко обнародовал заявление, в котором говорилось, что НТВ не желает способствовать циничным планам коммунистов, антисемитов и националистов использовать Русскую православную церковь для достижения своих целей. «Если бы не выступление патриарха, мы бы фильм показали, – говорилось в этом заявлении. – Патриарх в вопросе показа фильма занял позицию, к которой его усиленно подталкивали. Мы не хотим показом фильма толкать руководство Русской православной церкви в объятия этих сил».

Тем не менее в этом же заявлении Малашенко сообщил, что НТВ не отказывается от своего права показать многострадальный фильм в будущем. И это свое слово он сдержал – фильм был показан 9 ноября. Правда, и на этот раз не обошлось без акций протеста, и НТВ на всякий случай зарезервировало для себя отходный маневр: на одно время с показом фильма Скорсезе в сетку был поставлен фильм «Праздник святого Йоргена». Но маневр не понадобился – показали «Последнее искушение Христа». А накануне демонстрации по НТВ была показана передача «Суд идет!», где все действо вертелось вокруг скандала с фильмом Скорсезе. Однако рамки телепередачи, видимо, оказались тесны для участников процесса, и они изъявили желание продолжить беседу в приватной обстановке. Стенограмму этой встречи затем опубликовали в «Известиях», и читателю наверняка будет интересно ознакомиться с некоторыми наиболее интересными пассажами из этой публикации.

Всеволод Чаплин (секретарь по взаимоотношениям церкви и общества Отдела внешних сношений Московской патриархии): «По моему мнению, показ фильма «Последнее искушение Христа» оскорбляет чувства верующих, нарушает определенным образом и нормы действующего российского права, поскольку оскорбление религиозных чувств у нас преследуется по закону. Бесспорно, церковь не имеет права осуществлять цензуру в СМИ, тем более в частной телекомпании, но никто не может и лишить ее права высказать свое суждение, свой нравственный взгляд, никто не может заставить ее молчать, когда подвергается поруганию имя Божье и люди сознательно идут на действия, которые большинством верующих воспринимаются как кощунство.

Особенно это прискорбно в год примирения и согласия, объявленный президентом. Очевидно, что сама идея показать фильм по ТВ внесла в общество новый раскол…»

Леонид Парфенов (главный продюсер НТВ): «Некоторые статистики утверждают, что только семь процентов регулярно ходят в церковь и лишь четыре процента регулярно молятся дома. «Кино не для всех» православный российский народ не смотрит. В народе такое кино называют словом «муть», и собирает оно не более 1,5–2 % рейтинга. На самом деле православный российский народ больше всего смотрит «Санта-Барбару», «Поле чудес» и «Угадай мелодию». Без специального привлечения внимания фильм продолжительностью 2 часа 38 минут с абсолютно провальной для России характеристикой «психологическая драма» никто не стал бы смотреть. Более того, я не очень верю, что люди, не так давно приобщившиеся к стихийному отрывочному православию, так хорошо знают Священное Писание, чтобы понимать, а что, собственно, неканонического привнесено Скорсезе в толкование образа Христа?