Блеск шелка
Шрифт:
– Хорошо, – прошептала Анна. – Мы сможем повлиять на ситуацию. Будем уповать на Господа, а не на Рим.
Константин улыбнулся и поднял большую белую руку в крестном знамении.
Молодой священник за его спиной повторил это движение.
– Мы бы знали, что делать, если бы Юстиниан был с нами, – хмуро заметила Симонис позже, когда Анна, стоя в теплой, пахнущей травами кухне, рассказывала ей последние новости. – Позор! Кощунство! – Служанка глубоко вздохнула и повернулась, чтобы взглянуть на Анну. – Что еще ты узнала об этом Виссарионе? Мы живем здесь уже почти полтора года, а настоящий убийца все еще на свободе. Кто-то ведь должен знать правду!
Как только эти слова сорвались с ее губ, Симонис виновато поморщилась. Она вернулась к работе – стала резать лук и смешивать его с пряностями.
– Если я не стану соблюдать осторожность, то будет только хуже, – попыталась объяснить ей Анна. – Ты сама сказала, что убийца Виссариона по-прежнему здесь.
Симонис замерла. Ее тело напряглось.
– Тебе угрожает опасность?
– Не думаю, – ответила Анна. – Но ты права: я должна внимательнее изучить финансовый вопрос. Виссарион был очень богат, но я не могу понять, откуда у него богатство. Похоже, деньги этого человека вообще не интересовали. Он думал только о вере.
– И о власти, – добавила Симонис. – Может, поискать в этом направлении?
– Я так и сделаю, хотя и не понимаю, при чем здесь Юстиниан или Антонин.
Глава 12
Была поздняя осень. Ненастная погода задержала Паломбару и Виченце, и они смогли добраться до Константинополя только к ноябрю. Но их первое официальное поручение состояло в том, чтобы засвидетельствовать подписание унии, заключенной на Лионском соборе. Это событие должно было состояться лишь в следующем, 1275 году, шестнадцатого января. Затем им предстояло продолжить свою миссию в Византии в качестве папских легатов. Паломбаре и Виченце вменялось в обязанности доносить его святейшеству друг на друга, поэтому им приходилось постоянно манипулировать, лгать, изворачиваться и пользоваться своим влиянием.
Папским посланникам положено жить хорошо, и от них не ожидали ни скромности, ни бережливости. Легаты начали выбирать дом, и сразу же стало понятно, сколь различны их характеры.
– Этот просто великолепен, – отозвался Виченце о прекрасном здании, расположенном неподалеку от Влахернского дворца. – Его можно было бы купить, если бы цена была разумной. Все, кто будет сюда приходить, сразу поймут важность нашей миссии.
Он стоял на мозаичном полу, любуясь искусной росписью стен, арочным потолком с идеальными пропорциями и богато украшенными колоннами.
Паломбара же смотрел на все это с отвращением.
– Дом богатый, но довольно вульгарный. Думаю, что он построен недавно.
– Ты предпочел бы что-нибудь вроде замка Аретино? Что-то привычное и удобное? – с сарказмом спросил Виченце. – Маленькие камешки и острые углы?
– Я отдал бы предпочтение чему-нибудь не столь вызывающему, – ответил Паломбара, пытаясь скрыть раздражение.
Он понял, что скрывается за словами Виченце. Тот был родом из Флоренции, которая многие годы соперничала с Ареццо в искусстве и политике.
Виченце недовольно кивнул:
– Этот дом произведет впечатление на людей. И к тому же он удобно расположен. Отсюда мы легко сможем добраться туда, куда нам нужно. Он стоит рядом с дворцом, в котором сейчас проживает император.
Паломбара медленно повернулся и остановил взгляд на колоннах, увенчанных тяжелыми капителями.
– Люди подумают, что мы варвары. Обстановка здесь дорогая, но безвкусная.
Виченце помрачнел. Его длинное костлявое лицо выражало недоумение и крайнюю раздражительность. Он полагал, что чрезмерный эстетизм истощает человека и мешает ему служить Господу.
– Не имеет значения, понравимся мы местным жителям или нет. Главное, чтобы они поверили тому, что мы скажем.
Паломбара не получал удовольствия, отстаивая свое мнение. Он был послушным и исполнительным, лишенным воображения и неутомимым, как пес, взявший след. Он даже втягивал ноздрями воздух. Виченце, наоборот, требовал, чтобы окружающие беспрекословно ему повиновались.
– Этот дом уродлив, – все же продолжал гнуть свою линию Паломбара. Его голос звучал жестко. – Посмотри вон на тот, что расположен севернее. У него изящные пропорции, да и места там будет достаточно. Кроме того, из его окон мы сможем смотреть на Золотой Рог.
– С какой целью? – удивленно спросил Виченце.
– Мы приехали сюда, чтобы учиться, а не обучать, – сказал Паломбара с таким видом, словно пытался вразумить какого-то недоумка. – Нужно, чтобы людям приятно было с нами разговаривать, – тогда они ослабят бдительность. Мы должны как следует их изучить.
– Знай своего врага, – произнес Виченце с легкой улыбкой.
Казалось, что он остался доволен ответом собеседника и в конце концов согласился с тем, что им стоит выбрать более скромный дом.
– Это наши братья во Христе! – воскликнул Паломбара. – Временно отколовшиеся, – сухо добавил он с иронией, которую его партнер, скорее всего, не оценил.
Паломбара отправился изучать город. Он нашел его восхитительным, несмотря на то что погода стояла почти зимняя, время от времени срывался дождь, с моря дул сильный ветер. Было не очень холодно, и легат с удовольствием прошелся пешком. Его епископское облачение не привлекало внимания – по здешним улицам каждый день проходили представители разных национальностей и вероисповеданий.
После долгого дня, проведенного в утомительном хождении и старательном наблюдении, Паломбара порядком устал и натер мозоли на ногах, но сумел изучить общий план города.
На следующий день он не мог двигаться – к большой радости Виченце, который, не скрывая злорадства, отпускал в адрес напарника ехидные замечания. Однако уже через день, не обращая внимания на мозоли, Паломбара вновь отправился осматривать близлежащие окрестности. Погода была прекрасная, ярко светило солнце, дул легкий ветерок. Узкие старые улицы были многолюдными и походили на привычные ему римские.