Блеск шелка
Шрифт:
Дож внимательно посмотрел в темные глаза Джулиано, на его привлекательное лицо.
– Да, ваша светлость, – ответил тот. – Но у Михаила небольшой флот, а его армия уже сражается в другом месте.
Молодой человек произнес это с сожалением. Ему не хотелось думать о Константинополе. Его отец был венецианцем до мозга костей, младшим сыном в великой семье Дандоло, но мать Джулиано была из Византии, и он никогда о ней не вспоминал. Какой нормальный человек станет причинять себе боль?
– Значит, он пойдет на хитрость, – заключил Тьеполо. – А разве ты на его месте не поступил бы так же? Михаил всего лишь вернул себе столицу, одну из мировых жемчужин. Он будет сражаться на смерть, но не сдаст ее.
Джулиано помнил свою мать только как источник тепла, сладкого аромата. В его памяти сохранилось прикосновение мягкой кожи, а потом – пустота, которую ничто не могло заполнить. Джулиано было всего три года, когда она уехала, и он чувствовал себя так, будто она умерла. Но она была жива. Просто оставила его и отца, решив жить в Византии, а не с ними.
Если Константинополь снова захватят, сожгут и разграбят крестоносцы-латиняне, если они отнимут их сокровища и сровняют с землей дворцы, он сочтет это справедливым. Но эта мысль не доставила Джулиано удовольствия. Яростное злорадство приносило скорее боль, чем радость. Успех Карла Анжуйского изменит судьбу Европы, а также католической и православной церквей. Он сможет предотвратить рост влияния ислама и вернет христианам Святую землю.
Тьеполо наклонился немного вперед.
– Мне неизвестно, что станет делать Михаил Палеолог, но я знаю, что сделал бы на его месте. Человек может вести за собой лишь до определенного момента. Карл Анжуйский – француз, король Неаполя волею случая, а не по рождению. То же и с Сицилией. Если слухи верны, он не пользуется особой любовью народа.
До Джулиано тоже доходили подобные слухи.
– И Михаил воспользуется этим? – спросил он.
– А ты бы воспользовался? – мягко поинтересовался Тьеполо.
– Да.
– Поезжай в Неаполь и посмотри, какой флот планирует собрать Карл. Сколько кораблей, какого они размера. Разузнай, когда он намерен отправиться в поход. Обсуди с ним условия и цены. Если мы согласимся строить его флот, нам потребуется еще больше качественной древесины твердых пород, чем обычно. А еще узнай, каково общественное мнение. – Тьеполо понизил голос. – Что говорят люди, когда хотят есть, когда испуганы, когда выпьют лишнего и у них развязываются языки. Поищи смутьянов. Выясни, каким влиянием они пользуются и какие у них слабости и недостатки. Потом отправляйся на Сицилию и там делай то же самое. Ищи нищету, недовольство, любовь и ненависть.
Джулиано пытался понять, чего на самом деле хочет от него Тьеполо. Молодой человек понимал, что идеально подходит для этого задания. Опытный мореход, который может командовать собственным кораблем, сын купца, знающий торговлю всего Средиземноморья, а прежде всего человек, унаследовавший кровь и имя одной из самых славных семей Венеции – хоть и не ее богатства. Это его прадед, дож Энрико Дандоло, возглавлял Крестовый поход, в ходе которого в 1204 году был захвачен Константинополь. А когда Венецию обманули и заплатили ей лишь за корабли и провизию, он в виде компенсации привез домой величайшие из его сокровищ.
Теперь Тьеполо широко улыбался. Стакан поблескивал в его руке.
– А после Сицилии ты отправишься в Константинополь, – сказал он. – Проверь, восстанавливают ли они свою оборону. Но самое главное – остановись в венецианском квартале на берегу Золотого Рога. Посмотри, насколько он силен, процветает ли. Если Карл будет атаковать на венецианских кораблях, попробуй понять, что станут делать обитатели этого квартала. Каковы их интересы, на чьей стороне симпатии. Они венецианцы, а теперь стали еще и частью Византии. Как глубоко они пустили корни? Мне нужно это знать, Джулиано. Даю тебе не более четырех месяцев – больше не могу.
– Конечно, – ответил Джулиано.
– Хорошо, – кивнул Тьеполо. – Я позабочусь о том, чтобы у тебя было все необходимое: деньги, хороший корабль, груз, который служил бы поводом для путешествия, и люди, которые будут тебе повиноваться и которым ты сможешь доверить торговлю, пока будешь на берегу. Ты отплываешь послезавтра. А теперь пей вино, оно поистине великолепно.
Дож поднял кубок повыше, приглашая последовать его примеру, а затем поднес его к губам.
Вечером следующего дня Дандоло встретил своего лучшего друга, Пьетро Контарини, и они вместе пообедали. Джулиано наслаждался вкусом вина и еды, как будто ему в течение нескольких месяцев предстояло голодать. Друзья смеялись над старыми шутками, пели народные песни. Они вместе росли, учились, вместе открывали для себя удовольствия: вино, женщин. И вместе переживали невзгоды.
Одновременно узнали, что такое любовь, и поверяли друг другу свои сомнения и горести, победы и поражения. Выяснив, что влюбились в одну и ту же девушку, дрались, как дикие псы, до первой крови – это была кровь Джулиано. Потом вдруг дружба оказалась куда важнее влюбленности, и они прекратили поединок, смеясь над собой. С тех пор ни одной женщине не удавалось встать между ними.
Несколько лет назад Пьетро женился, у него родился сын, которым он очень гордился, а потом – две дочери. Однако домашние обязанности не лишили его способности восхищаться красивыми женщинами и не отняли любви к приключениям.
Друзья сидели в таверне с видом на Гранд-канал. Вокруг слышался смех, стук стаканов. Пахло вином и морской водой, едой, кожей и дымом догорающих костров.
– Ну, за приключения! – Пьетро поднял свой стакан довольно хорошего красного вина, которым угощал его Джулиано по случаю отъезда.
Друзья чокнулись и выпили.
– За Венецию и все венецианское! – добавил Джулиано. – Да не потускнеет слава ее в веках!.. Как думаешь, еще не очень поздно?
– Понятия не имею. А что?
– Хочу попрощаться с Лукрецией, – ответил Джулиано. – Я не увижу ее некоторое время.
– Будешь скучать? – с любопытством спросил друг.
– Не очень, – признался Джулиано.
Пьетро уже некоторое время донимал его советами жениться, но мысль об этом приводила Джулиано в ужас. Лукреция была веселой, теплой, щедрой… Но временами она бывала довольно надоедливой. И мысль о том, чтобы связать с ней свою жизнь, заставляла Джулиано чувствовать себя так, словно он идет прямо в ловушку – и сам закрывает за собой дверь.
Дандоло поставил пустой стакан на стол и встал. Он с удовольствием встретится с Лукрецией. Джулиано купил ей в подарок золотое ожерелье филигранной работы. Он тщательно выбирал его и знал, что украшение ей понравится. Ему будет не хватать Лукреции – ее тихого смеха, нежных прикосновений. Но все же совсем несложно будет расстаться с ней утром.