Блеск жемчуга
Шрифт:
Джон У получил совершенно иные инструкции.
– Вы должны следить за ней только по понедельникам и четвергам, но в эти дни вы не должны терять ее из вида ни на секунду, и мне нужен подробный отчет о ее поведении.
– Никаких проблем, сэр Джеффри, - уверил его Джон У, с трудом скрывая свою радость: деньги просто сами плыли ему в руки. Леди Ллойд Аштон была как шило в мешке, утаить его было невозможно. Он может поручить это хоть своим племянникам подросткам. Это приучит их к терпеливости и дисциплине, так как задание должно быть невыносимо скучным.
– Что либо
– Да. Вы должны немедленно уведомить меня, если она направится в аэропорт, и если она решит сесть на самолет, даже самый крохотный, вы должны воспрепятствовать этому.
Одеваясь на встречу с Джулианой Гуань, Алисон сделала еще одно ужасное открытие: ее шелковое платье с блестками тоже стало жертвой вчерашнего взломщика. Повреждения невозможно было обнаружить при поверхностном осмотре ее гардероба: платье по прежнему висело на плечиках, с виду совершенно нетронутое. Однако стоило Алисон прикоснуться к нему, как открылась неприятная истина - платье было располосовано столь же тщательно, как и фотографии.
Алисон содрогнулась. Потом осмотрела весь шкаф в поисках других жертв взломщика, но ничего не нашла. Он уничтожил только радужное платье.
Но почему именно его? В этом не было никакого смысла, какая связь между вечерним платьем от «Жемчужной луны», купленным в Далласе, и фотографиями, сделанными в Гонконге?
И тут она поняла: никакой связи и не было! Просто преступник прятался в просторном шкафу, пока не ушла горничная, а прячась, он развлекался тем, что резал на кусочки первое попавшееся платье. Алисон снова вздрогнула, - по крайней мере, это объясняло случившееся.
Или ей хотелось так думать…
Когда в июне миссис Лян связала ее с Сюзан Гуань из Туристической ассоциации Гонконга, Алисон поняла, что Гуань - одна из самых распространенных здесь фамилий. И все же она иногда думала, не родственницы ли Сюзан и Мейлин. Но к сентябрю она познакомилась с таким количеством Гуаней в Гонконге, что когда Ив сказала ей, что главный дизайнер «Жемчужной луны» - Джулиана Гуань, Алисон и в голову не пришло, что она может быть как то связана с Мейлин.
Но уже с первой минуты встречи Алисон поняла, что перед ней - мать Мейлин. Это была чистая интуиция, и она не смогла бы обосновать этот факт рационально; кроме необычайной красоты, между матерью и дочерью не было никакого физического сходства. Красота Джулианы была типично китайской, робкой и утонченной, в то время как красота Мейлин потрясала, она была уникальна и неотразима.
Но почему она была так уверена в своей догадке? Может быть, по тому, как Джулиана смотрела на нее - с какой то материнской нежностью; так смотрят на потерянную и неожиданно найденную дочь. Разумеется, этот взгляд предназначался Мейлин; Джулиана тосковала по своей дочери и надеялась, что Алисон может помочь им встретиться.
Алисон всю жизнь не хватало материнской ласки, и, хотя она понимала, что взгляд Джулианы предназначен скорее Мейлин, ей все равно было тепло и приятно. Эта теплота обволакивала, укрывала ее, пока они обсуждали детали нового платья Алисон, и осталась с ней, когда она покинула бутик.
И тут она
В среду Мейлин призналась ей, что у нее сейчас такое состояние, что хочется разрушать. Она даже сказала, что хотела уничтожить, изрезать на клочки свои чертежи, которые она делала вот уже две недели. А в предыдущий вечер она говорила о матери, с которой она напрочь - и по непонятной причине - разошлась.
В четверг все фотографии Алисон были тщательно уничтожены, изрезаны на клочки, как и платье Джулианы Гуань. И в тот же вечер Алисон с удивлением узнала, что Мейлин была против выбора ее в качестве фотографа Дворца.
Неужели это все таки Мейлин? Неужели она расчетливо и хладнокровно уничтожила фотографии и платье? Это невозможно, но…
Но если это сделала она, то причина ясна: дело в ее тоске. И вообще, от Мейлин отказался отец, она поссорилась с матерью и мечтала о встрече с сестрой, но опасалась быть отвергнутой.
Мейлин Гуань был нужен друг, и Алисон хотела стать ее другом. «Я и есть ее друг, - сказала себе Алисон, - невзирая ни на что. И кроме того, - подумала она, - хотя я не могу помочь Мейлин в отношении сестры и отца, может быть, мне удастся помирить ее с матерью - ведь ей так не хватает Мейлин!»
– Добрый вечер. Я - Синтия Эндрюс. Добро пожаловать на «Интервью с ньюсмейкером». Сегодня мой гость - Джулиана Гуань.
Мейлин развернулась к телевизору. Она читала перед сном, но решила прослушать одиннадцатичасовые новости, и вдруг увидела мать - после девяти лет!
Пока Синтия Эндрюс зачитывала краткую биографическую справку Джуалианы Гуань - уроженка Гонконга, знаменитый модельер, ярый сторонник быстрой демократизации территории, - Мейлин не могла оторвать взгляда от экрана.
Она совсем забыла о том, как изящна ее мать. Хрупкая и гордая Джулиана, сидевшая абсолютно прямо, сложив руки на коленях и скрестив стройные ноги у щиколоток, была похожа на куколку из фарфора. На ней был темно синий костюм, в котором искусно сочетался вызов и элегантность. У Мейлин в Лондоне был такой же костюм, только огненно красный с голубым. В Лондоне, где никто не знал об их родстве, и Джулиана не могла узнать о глупой сентиментальности ее дочери, Мейлин Гуань всегда носила «Жемчужную луну».
Представив гостя, Синтия повернулась к Джулиане.
– Многие видные гонконгские бизнесмены возражают против политики быстрой демократизации, проводимой губернатором Паттеном, более быстрой, чем это определяется Конституцией. Однако вы, кажется, не считаете политику губернатора чересчур агрессивной?
– Да, именно так, - спокойно и твердо ответила Джулиана, - я, однако, не уверена в правильности вашего утверждения о многих влиятельных бизнесменах.
– Может быть, мне следовало высказаться более определенно? Например, сэр Джеффри Ллойд Аштон, несомненно, самый влиятельный бизнесмен Гонконга, открыто заявляет о своем неприятии политики губернатора.