Ближний взгляд. Тексты этих лет
Шрифт:
— А этот… американец?
— Нормально. Он профи. Хромой, хромой, а уже подсуетился открыть у нас сеть стоячих семейных ресторанов «Джеймс Гроу барбекю». Общительный мужик. Жрет только рыбу и все время смеется.
— Значит, хорошо живет. Ну, я тогда на Корфу…
— Держи бумаги.
— Ух ты! Целый мешок!
— Так вся документация. У них все в компьютере, но нужны дубликаты на всякий случай. Ну, валяй!
— Бывай!
— Давай!
— Ага, — сказал Федя.
И вышел.
Афишу решили сделать на латинице. Иностранные
Строго и солидно.
FILIPP and co-production with (ну, и вся межпуха, кто там, что совместно…)
PRESENTE
Ivan Kolovorotov’s film
TCHEMODAN ZASRANTSA
Sveta Light (тут Светка в красном с белым воротничком)
James Grow(тут Джеймс в черном с костылем)
(на черном асфальте небольшая лужица крови, и в ней чемодан)
А тут, внизу, — кодак, стерео, долби, шмолби и вся дребедень.
Ну, это я так, примитивно обозначил, а вообще строгая и очень заманчивая афиша.
В день рождения Светки сделали презентацию. Восемьсот человек гостей было в ресторане. Одной обслуги больше ста. Накрыли, как до кризиса.
В зале:
По левой стороне
вся группа — актеры
монтеры, тут же
Цуккерман, Вероника
и прочие.
В центре
Филипп, большие люди,
Светка, Джеймс ну и…
понятно, какой уровень.
Коловоротов тоже тут.
По правому краю
Три стола критиков,
и разная шобла, в общем,
общественность
И тут гости, гости, гости — восемьсот человек.
На сцене:
Слева экран.
В центре наша афиша до потолка.
Справа тоже экран.
Под афишей сидит оркестр и стоят микрофоны,
Двое ведущих, лица знакомые, фамилий не помню.
Водки, виски, коньяка, вина — залейся, закусок, салатов, рыбы, мяса —
заешься.
Звон, гром, оркестр наяривает.
Потом на экранах показали рекламный ролик фильма — минут на пятнадцать.
Публика аплодировала.
Вышла Светка (овация). Ей выкатили на сцену синий «вольво» — подарок Филиппа. Приковылял Джеймс Гроу (овация). Ему дали какую-то здоровую банку, то ли с золотом, то ли просто с деньгами. Вышел Филипп и пожал им руки. Тут вся публика встала и начала хлопать, скандируя. Со столов критиков кричали:
— Ждем! Ждем полную версию фильма! С нетерпением ждем! Завораживает! Заманивает!
Гроу сказал, что Россия — восьмая страна, где он открывает стоячие рестораны барбекю, и что это стало возможным в связи с замечательными переменами в стране. Никто ничего не понял, но решили, что напутал переводчик (овация).
Цуккерман вышел к роялю и сыграл с оркестром «Ты ушла, и твои плечики…». (овация). Поднялся Коловоротов и сказал, что картина еще не до конца озвучена в связи с участием нашего иностранного гостя (жест в сторону Гроу, аплодисменты). Сказал, что дублировать Гроу согласился один из самых великих актеров, даже имя которого произносить неловко, настолько хорошо все знают это имя (Коловоротов уже довольно много выпил). За столом Филиппа поднялся великий актер (овация). И Филипп вручил ему какую-то золотую статуэтку.
Коловоротов начал повесть о своем нелегком пути от «манихейской драмы» к «мистическому гиньолю», но его уже никто не слушал. Чокались и выпивали.
Из-за синего «вольво» с двух сторон выскочил хор Турецкого, громко исполнил «Многая лета» и еще много других песен разных народов.
— Филипп решил вложиться в алмазы, — сказал Рустам.
— Ну и чего делать?
— Ехать в Намибию. Там уже застолбили, но сильная конкуренция. Повезешь людей. Вот документация, держи.
— Ух ты! — (Большой пакет был в форме параллелепипеда, но держать удобно, из обертки торчала кожаная ручка.) — Ага. А где Намибия?
— Тебя довезут.
Федя прикинул на вес завернутый в гофрированную бумагу параллелепипед.
— Солидно! — сказал Федя.
— Каждому выдадут такой, всем членам делегации. Там по билетам, по маршрутам, там все. Люди на старте.
— Ага, — сказал Федя.
И пошел к дверям.
— Э-э! — крикнул Рустам. — Ты прививки сделай. Это в Африке.
— Ё-ё! В Африке?
Возле двери висела большая рекламная афиша их бывшего фильма. Федя затормозил и задумчиво-туманно смотрел на афишу.
— Слушай, Рустам!
— Чего? — Рустам копался в горке бумаг на столе.
— А картину нашу вообще… в кино показывали?
— Да-а, вроде… было чего-то… премьера, вроде, была… премию ездили куда-то получать…
— Ты сам-то глядел?
— Да времени нет — одно, другое… Кстати, посмотришь в пакете, там DVD фильма в шикарной упаковке, эксклюзив. Там, в Намибии, пойдет как сувенир, там у тебя десять штук. Сам заодно посмотришь на видике, в самолете или в гостинице.
— Ага, — сказал Федя.
И вышел.
На улице жарило солнце. Бил фонтан у входа. Стояла скамейка. Федя сел и закурил. Пакет в плотной бумаге стоял рядом. Федя думал о том, что Африка очень далеко и жарища в этой Африке, должно быть, страшенная, еще поболе московской. Он подумал, что скамейка, на которой он сидит, очень удобная. И тень от дерева. Тысячу раз, наверное, проходил мимо, а не замечал этого места. Он думал о том, что вот, ему уже за сорок, и по вечерам стало покалывать сердце.