Близкая женщина
Шрифт:
Дом Джеймса Брайанта меньше всего напоминал берлогу. Прекрасная обстановка, огромные окна, на стенах дорогие картины. Но Даника не стала возражать.
– Я размышляла над тем, что сказал Алан Хэнкок. Он предлагал вам писать воспоминания. Вы знаете, я с ним совершенно согласна. Ваши истории – это большая ценность, нельзя, чтобы они были преданы забвению.
– Это потому, что вы слышали только одну историю. Если я начну рассказывать, вы первая умрете от скуки. Так, по крайней мере, на них реагирует мой сын. Сразу начинает зевать – он терпеть не может, когда я ударяюсь в воспоминания.
– Это
С собственным отцом у нее все обстояло наоборот. Между ними всегда стояла стена.
– Нет, – спокойно и убежденно возразил ей Брайант. – Ему не интересна политика. Теперь, как известно, многие люди ею не интересуются… Как странно, – продолжал он, – когда я был на государственной службе, мне казалось, что вокруг меня вращается весь мир. Политика, знаете ли, ужасно затягивает. Вы просто больше думать ни о чем не можете…
– Многие люди с вами согласятся. Те, кто интересуется политикой, – сказала Даника, взвешивая каждое свое слово. – Но история о Фрэнки Коне, которую я сама от вас слышала, вовсе не из разряда политических. Уверена, что вы знаете еще много таких историй! Вот я и хочу предложить вам сделать запись, словом, заняться не то чтобы мемуарами, но собрать все эти истории из жизни – о том, как жили в Бостоне сорок, пятьдесят, шестьдесят лет назад. Своего рода история Бостона в лицах и эпизодах.
– Вы это серьезно? – поднял брови хозяин дома.
Даника кивнула утвердительно.
– Честно говоря, никогда не задумывался об этом всерьез, – сказал Брайант, – но, вижу, вы настроены серьезно. И что же, вы хотите предложить мне свое участие и помощь?
– Вы правы, мне бы хотелось быть вам полезной в этом деле, – подтвердила она.
– Но зачем вам это нужно? – поинтересовался он.
Она была готова к этому вопросу.
– Меня увлекает сама идея, вы сами произвели на меня огромное впечатление, – честно призналась Даника. – Я закончила колледж, но по специальности мне не довелось работать – я рано вышла замуж. У меня нет детей, зато есть свободное время. Я ищу что-то, что могло бы всерьез заполнить мою жизнь… А позавчера мне пришло в голову, что мы с вами могли бы собрать необходимый материал и подготовить книгу… Во всяком случае, я предлагаю вам свою заинтересованную помощь. Располагайте мной, как считаете нужным.
Воцарилось молчание. Джеймс Брайант задумчиво смотрел на свою гостью.
– Интересное предложение. Но с чего вы взяли, что у вас достаточно опыта и умения, чтобы… стать моим соавтором? Вы ведь сами сказали, что не работали по специальности.
Впервые Даника увидела в добродушном старичке былого государственника – строгого и внимательного. Его тон почти не изменился, но она явственно услышала в его голосе начальственные нотки.
– Не подумайте, что я так самонадеянна, – сказала она. – Дело в том, что мой муж и я ведем большую общественную работу. Мне приходилось общаться с влиятельными людьми, я умею с ними разговаривать и хорошо их знаю. Я с детства слышала о политике, ведь мой отец – Уильям Маршалл. Он стал сенатором, когда я была еще девочкой…
– Что ж вы сразу об этом не сказали? – удивился
– Я вообще не хотела об этом говорить, – вырвалось у нее. – Мне не нравится требовать к себе внимания потому, что я дочь сенатора… Я и сама по себе что-то значу… Почему бы нам не попробовать? Вы же ничего не теряете.
Джеймс Брайант размышлял целую минуту.
– А почему вы решили, что мою… или, скажем, нашу книгу станут покупать? – спросил он.
– Но это же очевидно! Вы столько лет находились на вершине пирамиды власти, ваше имя широко известно и окружено неким романтическим ореолом. Если книга выйдет интересной и живой, то, я уверена, издатели за нее ухватятся – особенно в провинции…
Она заранее просчитала этот ход, но других козырей у нее, увы, не было.
Джеймс тоже понимал это. Но его увлекла уверенность Даники в успехе.
– Итак, – спросил он, – в чем конкретно заключается ваше предложение?
Она облегченно вздохнула.
– Я хочу, чтобы мы немного побеседовали, а затем я попробую обратиться в издательства. Если мне удастся кого-нибудь заинтересовать, мы начнем работать по-настоящему…
– А как именно мы будем работать? Должен признаться, у меня не хватит терпения сидеть и писать.
Вспомнив о своей первой встрече с этим человеком, Даника сказала:
– Вы можете просто рассказывать, а я буду задавать вопросы. Мы запишем наши разговоры на пленку, а потом приведем в порядок. Вот тут-то и пригодятся мои организаторские способности.
– Мне кажется, вы упрощаете дело, – проговорил Брайант, приподнимая брови. – Но, признаюсь, все это звучит очень заманчиво. Вы, конечно, хотите, чтобы ваша работа была оплачена?
Об этом она тоже подумала. В деньгах она не нуждалась, но быть самостоятельной ей не помешает. Если работа с Джеймсом Брайантом пойдет успешно, она приобретет определенные профессиональные навыки.
– Если дело пойдет и мы сумеем заинтересовать издателей, тогда и поговорим об авансе и гонораре, – сказала она. – Я не могу судить о том, насколько финансовая сторона важна для вас. Прибыль едва ли будет большая… – Даника перевела дух. – Но, как я понимаю, для нас с вами это не главное?
– Вы правильно понимаете, – усмехнулся он. – Вы действительно думаете, что издатели этим заинтересуются?
Даника поняла, что она победила.
– Я уже говорила, что мы с вами ничем не рискуем… И терять нам нечего.
– Даника, ты говоришь, что ты ничего не теряешь? А как же время? На это уйдет уйма времени! – грохотал по телефону отец.
Даника отодвинула трубку и спокойно сказала:
– У меня есть время, папа. И у Джеймса Брайанта тоже. Мы оба никуда не спешим. Если работа растянется на год – ничего страшного. Этот материал не устареет.
– На мой взгляд, это вообще пустая затея, – резко заявил отец.
Чтобы сдержаться, Даника закусила губу – она дала себе слово, что ни за что не станет злиться. Еще накануне она говорила с Блейком и знала, что тот собирается звонить отцу. В глубине души она надеялась, что отец воспримет новости доброжелательно. Он и сам мог издать подобную книгу воспоминаний… Увы, напрасно надеялась.