Близкие дали Сензара
Шрифт:
– Ты смотри – Ялуторовск уже, хорошо разогнались.
– А мы, кстати, были здесь, – с гордостью объявила Надежда. – На экскурсию ездили, очень уютный чистенький такой городок и столько интересного увидели.
– Мне тоже он понравился, – степенно согласился Виктор, прожёвывая бутерброд. – А такого острога я даже и не видел. Одним словом – памятник прошлому.
– Город декабристов, так его и называют у нас, – поддержал разговор Максим. – Говорят, что ссыльные дворяне и планировали Ялуторовск, создавали школы и даже посадили берёзовую рощу в черте города.
– Были же люди раньше, настоящие бессребреники, всё для других, а сейчас… – Виктор с досадой махнул рукой. – Давайте, ребята, выпьем за них!
Время пролетело как-то незаметно, за окном уже опустились сумерки, а купе тускло осветилось электрическими фонарями.
Максим отложил надоевший детектив и с улыбкой поглядел на сладко дремавших попутчиков:
«Н-да, сказываются последствия бурно проведённого отпуска. Неизвестно ещё от чего больше устаёт организм, от работы или от такого отдыха».
В Барнауле планировалось переформирование состава, после чего Скобелеву предстояло провести ещё несколько часов в пути до конечной станции Бийск, где и заканчивалась железнодорожная ветка.
Утром поезд по расписанию прибыл в Барнаул и Максим вышел на перрон проводить чету Гусевых. Несмотря на лёгкую прохладу, погода обещала быть солнечной, что не могло не радовать.
– Ну что, Максим, давай прощаться, – ещё заспанным голосом проговорил Виктор, пожимая руку Скобелеву. – Ты мужик, что надо, счастливо тебе отдохнуть!
– Удачи вам, Максим, – пожелала с улыбкой Надежда.
– Спасибо за компанию, всего вам хорошего, – тем же ответил Скобелев.
Через минуту временные попутчики уже растворились в шумном человеческом потоке, навсегда исчезая из его жизни.
«Да, пройдёт какое-то время, и глубины моей памяти поглотят эту встречу, стирая даже лица этих людей», – философски заметил Максим.
После высадки пассажиров два вагона перекочевали на запасной путь в ожидании переформировки состава. Согласно расписанию стоянка поезда должна была занять немногим более часа, но почему-то затягивалась. За ночь Максим успел выспаться и сейчас в нетерпеливом ожидании расхаживал возле двух одиноких вагонов, загнанных в глубинку железнодорожного хозяйства. Через полтора часа незапланированного простоя к вагонам подкатил электровоз, и проводница попросила уставших от ожидания людей занять свои места. Два вагона подцепили к другому уже сокращённому составу, который растянулся подле вокзала для посадки новых пассажиров. Максим расположился в опустевшем купе и стал с интересом рассматривать через окно спешивших к своим вагонам людей. Как и предсказывали Гусевы, желающих прокатиться в сторону Бийска оказалось не так много. Пассажирский ажиотаж наблюдался больше на других направлениях. Поставленным женским голосом громкоговоритель объявил о завершении посадки, но к своему удивлению Максим до сих пор оставался в гордом одиночестве.
«Ну и нормально, сам себе режиссёр», – обрадовался он.
Тем временем прозвучал гудок, и поезд неуверенными рывками тронулся в путь. И в этот момент двери отворились, пропуская в купе молодую особу.
– Здравствуйте, – поздоровалась девушка с еле уловимой смешинкой в глазах. – Не помешала?
– Добрый день, – озадаченно произнёс Скобелев. – Нет, не помешали, просто неожиданно как-то… Как вы успели?
– Можно сказать, заскочила на подножку уходящего поезда, – задорно ответила она. – Меня Дашей зовут.
– Максим. А вы до Бийска?
– Верно.
В первую минуту Скобелев не мог отвести взгляда от её необыкновенных глаз, ему даже почудилось, что в них умещается вся лазурная даль небес. И только придя в себя, Максим обратил внимание на роскошную золотистую косу девушки, словно полноводным ручейком струившуюся по её спине. В какой-то момент ему даже захотелось потрогать её рукой.
«Прямо девушка из русской сказки, коса, льняной сарафан, от неё даже пахнет цветами, и фигурка ничего… ладная», – мелькали мысли в его голове.
– Вы чем-то удивлены? – спросила Даша.
– Есть немного… необычно как-то, сейчас девушки больше предпочитают стрижки, а у вас коса.
– Вам не нравится? – трогательно смутилась она, поправляя тонкой рукой волосы.
– Что вы, Даша? Вам она очень идёт и даже придаёт столько очарования! – попытался успокоить её Максим.
– Я, наверное, старомодна, и никогда не гналась за всеми, а народный стиль мне всегда был по душе.
– Не меняйте его, он ваш, поверьте мне! – поспешил заверить девушку Скобелев.
– Спасибо, Максим.
– Даша, вы так легко одеты и вещей совсем нет…
– Я же туда и обратно, а с вещами одна морока. А вы зачем в наши края?
– Мы в поход собрались, в горы. Вообще-то, я ещё дальше еду к Телецкому озеру, там и собираемся.
– Значит, за туманом и за запахом тайги? – послышались нотки иронии в её голосе.
– Даша, вам не нравится такой отдых?
– Нет, я не против отдыха… а вот насчёт отношения людей к природе уже не могу спокойно говорить… В последнее время в тех местах от туристов одни проблемы, горы мусора и сожжённая тайга. Такое впечатление, что люди живут одним днём, получили удовольствие, а остальное уже не моё дело!
Скобелев с любопытством взглянул на Дашу и не узнал её, на него смотрели глаза умудренной и зрелой женщины. Такое превращение несколько смутило Максима.
– Не все же такие, – попытался оправдаться он, – я вот лично всегда убираю за собой, а что не горит, то закапываю.
– Я не о вас, Максим, я говорю о тех, кто не хочет думать… невежество ведь от бессознательности. Вы не удивляйтесь, я эколог по образованию и мне часто приходится сталкиваться с варварством в природе, но с этим нельзя мириться, иначе мы потеряем себя, как люди.
– Вы правы, но, к сожалению, цивилизация не спешит сближаться с культурой, а наоборот отталкивает её, культура для неё слишком неудобный свидетель, ведь мало кто захочет признаться себе в собственном невежестве, – загорелся разговором Скобелев.
– Да, если бы люди наконец-то поняли, что в безжизненной пустыне они обречены, возможно, тогда изменили бы своё мировоззрение, – с некоторой грустью сказала она. – А душевное увядание от невежества ещё страшнее…
– Об этом нужно чаще говорить, особенно с детьми, культура ведь не возникает на пустом месте, её нужно взращивать с малолетства.