Близнецы на вкус и ощупь
Шрифт:
Фред и Лайза в потоке прочих студентов медленно направились в сторону заведения, осматривая ответвляющиеся улочки, такие притягательные в своей живости в ночь полной луны.
***
Дверь захлопнулась, и Холла практически обессиленно опустилась на мягкую скамью напротив Джорджа. Огни за окном начали двигаться: карета, не дожидаясь распоряжений, направилась в сторону деревни, покидая ярко освещённый сад Хогвартса, наполненный весельем и предвкушением. Все краски и нюансы выражений лиц тут же стали серыми. Здесь не было ламп, и никто из присутствующих не горел желанием зажигать
— Скажи мне, Джордж, — начала девушка, пытаясь взять себя в руки: она в карете, случившегося не изменить, поэтому ехать в Хогсмид всё равно надо. — Только умоляю, не ври хотя бы раз. — Он слушал. — Почему Фред уехал с Лайзой?
— Я же сказал… Ему прилетела от неё первая записка.
— А как тогда я оказалась с тобой?! — Холла взорвалась внезапно так, что рысящие лошади вздрогнули, прижав уши.
— Твоя записка прилетела мне, — теперь тревога нарастала и в парне, не привыкшем к таким эмоциональным сценам, инициированным кем-то помимо него, к тому же, путающегося всё больше с каждым новым поворотом диалога.
— Да не писала я тебе записку! Я писала её Фреду! — хлопнула себя в негодовании руками по коленям рейвенклонка. Её сумочка упала на пол, но та и не потрудилась её поднять. — Это бред какой-то… Как такое могло произойти? Не могла же магия ошибиться?
— Ты шутишь сейчас или что? Две склеенные бумажки летали в воздухе, Фред взял свою, я — вторую. И сегодня вроде бы не первое апреля, иначе у меня был бы день рождения! — парировал сарказмом безысходности Джордж.
— Не может быть такого, не-мо-жет! Записки дерутся, пока не остается только одна! Не могли они склеенными летать в воздухе для одного человека! Разве что… — её взгляд расфокусировался, — разве что записки сочли, что вы — копия одного и того же человека…
Она поражённо закрыла ладонью рот, глядя в пол трясущейся кареты. По спине Джорджа пробежали мурашки. Тяжелое разочарование своей судьбой на этом мероприятии горчинкой потекло по горлу. «Не меня она выбрала для сегодняшнего вечера на самом деле! А я радовался, как дурак…»
Но Джордж ещё был не в курсе, что ждало его впереди.
— Ты же говорила, что встречаешься с кем-то… И с какой тогда стати, — выдавливал он из себя, — ты пишешь записки Фреду?
— Да потому что! Я люблю его! — заорала Холла, теряя последние крохи самообладания. — Мы с ним трахаемся!
Карета вдруг остановилась от непрекращающихся криков, достигших апогея, и кучер замолотил по металлической крыше кулаком: «Ау, вы там в порядке?»
Джордж ногой выбил настежь дверь кареты и выпрыгнул на прохладный воздух и сырую тёмную траву. Огни деревни были уже совсем близко.
— Бля-я-ядь!! — заорал он в небо. Нечеловеческие силы разрывали его изнутри. Это так, что ли, ощущается Круцио? — Как это, твою мать?! — он пнул траву, но на этой лужайке не на чем было выместить больше свою злость, кроме как на звёздах над головой. Тогда парень начал поднимать с земли крупные камни и швырять вдаль с такой силой, что было не видно, как и где они приземляются, словно были бладжерами, отбитыми его точным
Холла стояла в дверях кареты, закрыв двумя руками рот. Она боялась, что ещё немного, и Джордж на неё кинется и задушит.
И действительно, намотав несколько нервных кругов по травянистому ковру, ругаясь во всё горло, обхватив голову двумя руками и не найдя ничего, что могло бы хоть как-то сделать боль менее острой, Уизли быстрым шагом направился обратно, фиксируя немигающий взгляд на лице девушки. Холла попятилась и трясущимися руками ухватилась за петли погнутой двери. Сейчас он её убьет.
«Эй, нам пора ехать!» — неуверенно вставил кучер, наблюдавший сцену.
— И почему ты молчала, ёб твою мать?! — Джордж схватил Мидуокер за руку, проталкивая обратно в карету и закрывая за собой дверь. Повозка тронулась, огни Хогсмида снова начали свое движение навстречу.
— Ты шутишь что ли? Я что, должна была тебе доложить?!
— То есть пока я не нахожу себе места, ебу всяких шлюх, чтобы только перестать видеть тебя в своих мечтах эти месяцы, ты ходила и как ни в чём не бывало трахалась с Фредом?! Как это назвать? — его глаза бегали по преступно-прекрасной фигуре, стянутой в золотое, только теперь всё опорочено миражами того, что и как делал брат под этим платьем.
Холла лишь на секунду замолчала, переваривая услышанное в такой неприятной обертке, но от этого ничуть не менее искреннее, признание.
— А вы, вы оба! — её кровь снова закипала, — от вас же не добьешься ни одного слова правды! Всё время увиливание, ужимки, неоднозначности! Скажи мне, а, Джордж? Что это за история с камелией? Почему я думаю, что её кинул Фред в знак симпатии ко мне, и никто не разубеждает меня? У тебя же был шанс там, в закутке у кабинета истории магии, и что ты мне ответил?
— Ничего…
— Вот именно, ничего! Я сегодня собиралась говорить об этом с Фредом. Услышать от него ответ, который ты мне не дал: почему ты её кинул. И почему он не сказал мне, что её кинул не он.
Джордж знал ответы на оба вопроса, но произнести их вслух был не в силах. Не тот случай, чтобы тыкать в лицо неприкрытой правдой.
— Отвечай! — Холла заголосила снова, хватая Уизли за ворот рубашки. И он сдался:
— Я кинул камелию тебе, чтобы позлить другую девушку, — сказал парень угрюмо, пряча глаза. Холла отпустила его рубашку и упала назад на бархатное сиденье, её затылок ударился о высокую спинку, и девушка осталась сидеть в том же положении.
— То есть… никому из вас я на самом деле не нравлюсь… — Её взгляд упал левее, где возлежал заботливо собранный Джорджем букет.
— Ты нравишься мне сейчас, Холла.
Карета остановилась, и стук кулака снова сотряс крышу: «Приехали, выходим!»
— Мне надо найти Фреда, — рейвенклонка деловито начала собирать полу юбки, чтобы выйти.
— Стой, надо договорить. Ты не уйдёшь от меня дальше, чем на 15 метров, по правилам этого вечера. Мне надо договорить.