Блок-пост
Шрифт:
– Тряхни из пачки, Максим, – с чуть заметным осуждением сказал Сидор. Чесноку было неудобно из пачки доставать. Максим перевернул пачку и осторожно постучал пальцем по дну. Показались сигареты. Чеснок ловко подцепил культяпками две сигареты. Одну отправил в рот, вторую за ухо.
– Ну, вот видишь, а ты не хотел, – сказал он. Не зная, что делать, Максим посмотрел по сторонам от Чеснока.
– Всем давай, – сказал он. Максим протянул пачку Николаичу. Тот взял одну сигарету. Толик тоже взял одну. Максим протянул Опойке. Тот никак
– О, ты хорошие куришь. Молодец. Хорошие кури. Плохие не кури. Не привыкай. К хорошим привыкай, – сказал он. Надя взяла две. Максим сделал шаг назад к пакету. Тут
оживился Опойка.
– Мне давай, – он наклонился вперёд и дотянулся до Максима, схватившись за штаны. На бревне вяло засмеялись.
– Пожалуйсто, пожалуйсто, – пробормотал Максим.
– Не балуй, – Сидор за шиворот потянул Опойку назад. Опойка достал три сигареты. Он снова прислонился к бревну. Сунул сигарету в рот. Попал не тем концом. Фильтром наружу, табаком в рот. Две сигареты стал засовывать в наружный карман телогрейки. Одна поломалась, табак посыпался по одежде. Вторая упала на траву. Максим быстро нагнулся, подобрал и засунул сигарету в пачку.
– Максим, сам-то закуривай, – сказал Чеснок. Уже все закурили. Сначала чиркнул спичкой Пятак. Прикурил. От его спички прикурил Сидор. Лупню он дал прикурить от сигареты. От Лупня прикурила Надя.
– Покурим с тобой, – негромко сказал Николаич Толику.Свою сигарету он сунул в нагрудный карман рубашки. Толик кивнул, чиркая спичкой, закурил.
– У него поди и сигарет не осталось, – сказала Надя, выпуская дым, – последнюю не берите, что уж совсем-то. Нельзя так.
– Сколько осталось, покажи, – Сидор вопросительно кивнул Максиму.
– Две, – Максим показал нутро пачки.
– Ну, закуривай. Покури с нами, и как раз одна у тебя останется, – сказал Чеснок.
– Нет. Я сейчас только курил, на той стороне, – Максим кивнул головой назад.
– В кустах? Гы-гы, – вставил в разговор Лупень.
– Х… лыбишься, – одёрнул его Чеснок.
– Почему нельзя последнюю брать? – Максим посмотрел на
Катю.
– Последнюю никогда не бери, – серьёзно сказал Чеснок.
– Почему? Что будет?
– Ничего не будет. Не бери и всё. Нельзя у человека последнюю забирать.
– Баба Тоня идёт, – Максим быстро сунул пачку в карман и
отступил на полшага назад. Из первого подъезда второго барака вышла пенсионерка. Она шла, опираясь на палку. Щурилась и прикладывала ладонь к глазам.
– Максим, да чё ты очкуешь. Пусть все знают. Мы в десять лет на крыше поезда ездили. Ваще по х.. было, – сказал Сидор.
Максим сжал губы. Ничего не ответил.
– Максим? Людмилы сын? – пенсионерка издали начала говорить.
– Что привязались к мальчонке. Иди, Максим, иди. Они тебе ничего не сделают.-Обитатели бревна опять вяло засмеялись. Пенсионерка подошла к бревну и встала рядом с Надей:
– А ты Надька. У, бесстыжая, целый день тут на миру. И не стыдно, не совестно тебе.
– Баб Тонь, ты мою совесть не трогай. Ты в душу не лезь, – Надя сказала это глухим озлобленным голосом, смотря в траву и отрицательно качая головой.
– Что они его держат? Что он тут стоит? Нет отца, можно обижать мальчонку?
– Никто его не держит. Иди, что встал, – Чеснок посмотрел на Максима, тот переступил с ноги на ногу.
– Баба-Тоня, я с ребятами по делу говорил. Мне ещё у них надо спросить,– выпалил Максим.
– Что, что? Какое дело, Максимка? Они пьяницы, разве ты не видишь? Чему они тебя научат.
– Я в школе дрался весной, вот советуюсь.
На Максима удивлённо посмотрели.
– Запугали, ой, запугали мальчонку. Всё Людмиле расскажу, – баба Тоня пошла на мост. Когда она подошла к нему, обернулась и встала, качая головой.
Чеснок наклонился вперёд:
– Говори, если что хотел спросить и иди, чтобы она видела, – сказал он негромко. Максим также негромко быстро ответил.
– У меня к вам всем просьба, никому не говорите, что я курю, – сказав это, он начал краснеть.
– И всё…– протянул Чеснок.
– Аха-ха, – опять засмеялся Лупень, – ну, ты и артист. Ты…
– Да ты заткнёшься сегодня или нет. Ты з....л уже, – раздражённо перебил его Чеснок.
– Максим за нас не бойся, мы трепать не станем, но поверь моему опыту. Это не утаишь. Скоро все узнают, – сказал Сидор.
– Ты же мужик. Спросят, куришь? Говори «да курю и чё?». Пусть все знают, -добавил Чеснок.
– Это будет потом. До свидания. Я пошёл, – сказал Максим погромче.
– Давай, – сказал Чеснок.
– Пока, Максим, – сказал Николаич.
– Пока, – добавил Толик.
Максим пошёл по берегу. Баба Тоня проводила его взглядом и, качая головой, пошла по мосту.
– На Володьку стал похож. Вылитый будет. Маленький не так больше на Людку, – сказала Надя, смотря вслед Максиму.
– Эх Вовка, Вовка на х.. ты взял эту Жигу. Кто знал, что так получитс, – сказал Сидор.
– Баб е…ь, – буркнул Лупень.