Блондинка и брюнетка в поисках приключений
Шрифт:
Я бодрилась изо всех сил, но все же сладостное ожидание непостоянной, как морской бриз, курортной любви было омрачено мыслями вполне предсказуемого содержания.
Чертов Валерий.
Вклинился в мою голову, как забитый уверенной рукой стальной гвоздь.
«Не буду о нем вспоминать, не буду, – говорила я себе самой и тут же начинала думать о его волшебных руках, – турки, турки… Как только я пересплю с кем-нибудь из них, наваждение как рукой снимет».
На мой взгляд, турки – это одна из самых красивых наций в мире (я, безусловно, имею
Бросив пожитки в номере, мы сразу же отправились на пляж. Настасья с деловым видом понеслась в море – ей надо было воспользоваться случаем и сделать акваупражнения для ягодиц. А я улеглась в шезлонг, купила в пляжном ларьке огромное яблоко и приступила к увлекательнейшему занятию: изучению ассортимента местных пляжных красавчиков. Через три четверти часа у меня сгорели плечи и кончик носа, зато сформировался ряд предпочтений.
Вот кто из пляжных обитателей выглядел наиболее пристойно (ах, как далеко было им всем до моего северного любовника, на любую мысль о котором я наложила строгое вето):
А) Спасатель с прической Тарзана и ногами Марадоны, который с блеском исполнял свои служебные обязанности, а именно сидел на вышке и сквозь массивный бинокль таращился на группу молоденьких немок, загорающих топлесс.
Б) Инструктор по водным лыжам, черный от въедливого морского загара, сахарно улыбающийся, мускулистый.
В) Представитель расслабленного племени отдыхающих, возлежащий на полотенце с изображением «Феррари» и тихо балдеющий под оглушительный рок, раздающийся из его плеера.
С каждым из претендентов на мой первый курортный роман этого года были связаны и некоторые сложности.
А) На спасателе были крошечные плавки-стринг, по-свойски врезавшиеся меж его подтянутых волосатых ягодиц. Смотрелось это комично. К тому же трусики были расшиты золотыми блестками, что наводило на мысль: а вдруг крепконогий мачо вовсе не потенциальный любовник, а как раз потенциальный соперник в охоте на любовника?! Хотя, насколько я знаю, мусульманство сурово осуждает гомосексуализм.
Б) Если сойдусь с инструктором, то первое наше свидание будет экстремальным. Чтобы сэкономить деньги, он пригласит меня не в ресторан. А, например, попробует научить нестись на лыжах за быстроходным катером. И я отлично его понимаю: в курортном городе жить сложно, каждую неделю приезжают десятки готовых на все девиц. Если кормить всех в ресторанах, обнищаешь еще до конца сезона. Проблема в том, что я неспортивный человек и активному отдыху предпочитаю более приближенные к жизни состязания. Например: кто выпьет больше текилы за полчаса (тех, кто убегает в туалет, выпучив глаза и зажав рот руками, позорно дисквалифицируют). Или кто из пришедших в ночной бар подруг подцепит большее количество мужчин за вечер (доказательством считаются собранные
В) Отдыхающий выглядит слишком индифферентным. За те сорок пять минут, что я гипнотизировала его взглядом, он даже глаз не открыл. Только время от времени то прибавлял, то убавлял громкость на своем плеере.
Пока я с расчетливостью незаинтересованного человека выбирала себе партнера для лекарственного соития (которое должно было излечить меня от опасного вируса любви), из моря вернулась запыхавшаяся Настасья. Ее кожа была покрыта мурашками, зубы стучали, а из носа так и норовило выглянуть нечто желеобразное, однако Настя душераздирающим шмыганьем втягивала субстанцию обратно в ноздрю.
– Какая водичка теплая! – Она завернулась в полотенце с головой. – Красота-а-а!
– Смотри не подхвати воспаление легких.
– Ну уж нет, лучше я подхвачу вон того типчика с вышки, – она задорно кивнула в сторону спасателя.
– Ты считаешь? – с сомнением протянула я. – Вообще-то я тоже обратила на него внимание. Но эти его… хм… – я пальцем оттянула резинку собственных купальных трусов. Больно хлестнув меня по ягодицам, одеяние вернулось на место.
Настасья истолковала мой жест по-своему.
– Да, зад у него отличный. И он мне подмигивал.
– Да что ты говоришь? – Поскольку все это время я держала спасателя в поле зрения, то я могла бы поклясться, что в сторону Настасьи он даже не смотрел. Но моей подруге нравится ткать вокруг себя ауру успешности. И создавать у окружающих впечатление, что она – лакомый кусочек для всех без исключения мужчин.
– А ты чем думаешь заняться? Ты так брезгливо их всех осматривала. Все скучаешь по своему Валерочке? – поддразнила меня она.
Чертова кукла.
– Не сметь, – без улыбки сказала я, – знаю, что мне поможет. И пусть жертву я выбирала довольно холодно, но это не помешает моему курортному сексу быть по-настоящему горячим. Я проснусь новым человеком.
– Новым человеком ты стала сейчас, – вздохнула Настасья, – уверена, что из этой затеи ничего путного не выйдет.
– Не тебе судить, – огрызнулась я.
– Что ж… И кого ты выбрала?
Я вкратце поведала ей о своих предпочтениях, и Настасья удивила меня мгновенным вердиктом.
– Бери того, с полотенчиком «Феррари»!
Надо же, я сорок пять минут взвешивала все «за» и «против», а она так легко сделала выбор. Может быть, такая решительность продиктована равнодушием: ведь речь шла о моем курортном романе?
– Почему ты так считаешь?
И тут Настасья в очередной раз меня удивила. У нее были свои критерии.
– У инструктора не стрижены ногти на ногах.
Я запустила в нее полусъеденным яблоком. Настасья ловко увернулась, и огрызок оказался в песке. Не забыть бы упаковать его в пакет и выбросить в мусорный контейнер – не из аккуратности, а из национальной гордости. А то о русских всегда говорят, что они (то есть мы) свиньи.