Блондинка-рабыня
Шрифт:
— Я полагаю, всем уже известно, что сегодня около восьми часов утра в Венеции, был найден труп Росса Митфорда? — спросил я.
— Я ничего не знал, пока Ева не сообщила мне об этом по дороге сюда, — неожиданно тихо ответил Пакстон. — Но ведь, насколько я понимаю, я всегда последним узнаю все новости, которые касаются в первую очередь меня лично, не так ли? Верно, Джерри?
— Расскажите им, Джеки, как мы прошлой ночью отправились на Венецию-Бич в поисках Кармен и наткнулись на еще не остывшее тело Митфорда.
— О’кей. —
— Не упускайте ничего!
— О господи боже! — взорвался Пакстон. — Я сейчас окончательно потеряю терпение!
Пока Джеки рассказывала во всех подробностях историю наших ночных приключений, я получил возможность внимательно понаблюдать за ними.
Джеки сегодня вечером была тщательно одета — в длинном вечернем платье из шелка цвета сливы; четырехугольный вырез был таким глубоким, что я искренне призадумался, как это девушки с таким бюстом ухитряются постоянно помнить, что им нельзя глубоко вздыхать. Длинные черные волосы Джеки были аккуратно причесаны. Рядом с ней на кушетке сидел Тайлер Уоррен в том же костюме, что и днем.
Ева Байер примостилась на ручке кресла Пакстона. На ней был потрясающий брючный костюм: жакет из тончайшего кружева, весь в воланах, и плотные брюки, расширенные книзу, так что ножки были полностью скрыты. На лице у нее все время, пока Джеки вела свой рассказ, сохранялось напряженное выражение, а я про себя подумал: «Неужели эти ужасные синяки совсем не причиняют ей боли и скоро ли они окончательно заживут?»
Пакстон развалился в кресле с мрачным нетерпеливым выражением лица. На нем был белый свитер и защитного цвета брюки, заправленные в высокие ботинки, на которых — я мог бы в этом поклясться! — блестела та же самая синтетическая пыль, что и утром.
Наряд Джерри Шумейкера был весьма консервативен: дорогой вечерний костюм и белая шелковая рубашка. Он стоял, облокотившись на бар, и на его лысой голове играли отблески горевшей на потолке люстры. Из-под тяжелых век он бросал быстрые взгляды на Пакстона и нетерпеливо постукивал ногой.
Я стоял за баром, потому что мне пришлось смешивать напитки, но еще и потому, что выбрал самую удобную стратегическую позицию: отсюда мне были видны одновременно все присутствующие.
— Ну и тогда мы ушли оттуда, — закончила Джеки свой рассказ, — и вернулись в Лос-Анджелес.
— Что все это означает, Холман? — спросил Пакстон напряженно. — Что Кармен убила его, чтобы защитить меня?
— Весьма возможно, что именно она убила Митфорда, — ответил я. — Но никто не сможет этого доказать.
— В таком случае объясните мне вразумительно: чего ради мы сидим в этой вашей поганой комнате и ждем, пока вы нам ничего не говорите?! — взбесился он.
— Вы хотите узнать, где именно я нашел Кармен? — обозлился я в свою очередь. — И где ее держали в заточении все это время? Что это за место? Хотите?
И я дал им точное описание хижины, рассказал о том, как руки Кармен были связаны, а другой конец веревки намеренно прикреплен к металлическому крюку таким образом, чтобы она не могла ни лечь, ни встать. И о том, как она выглядела после такого обращения, отсутствия подходящей пищи и от того чудовищного количества наркотиков, которыми ее накачивали все это время.
Шумейкер первым нарушил молчание, когда я кончил.
— Это варварство! — сказал он дрожащим голосом. — Чудовищно! Эти люди — не просто варвары, да они просто банда сумасшедших выродков!
— К тому же они страшно напуганы, — добавил я. — Кто-то ведь заметил когда-то, что чем больше человек напуган, тем более жестоким и злобным он становится.
— Но почему именно Кармен? — спросил Шумейкер.
— Все время, пока я вез ее туда, где она сейчас находится, да и раньше, в хижине, она не умолкала ни на минуту — все время говорила. — Я пожал плечами. — Время от времени, правда, язык у нее заплетался, речь становилась несвязной, но все можно было отлично понять.
Под действием наркотиков она с радостью выложила мне все, что знала о людях, с которыми была близка раньше. И сделала бы то же самое в присутствии любого другого, если бы только он захотел ее слушать. А я хотел! Те люди, которых она знала, холодно и расчетливо задумали убийство Митфорда и считали, что смогут свалить его на Кармен, от чего они получили бы двойную выгоду.
Во-первых, полиция удовлетворилась бы, найдя «убийцу», а, во-вторых, Кармен была бы надежно упрятана в какое-нибудь соответствующее заведение до конца своих дней. А там она могла распространяться о своих секретах сколько угодно — все равно ей никто бы не поверил!
— Я чертовски устал выслушивать всю эту чушь, которую вы, Холман, нагородили здесь, пытаясь обелить мою бывшую жену, — сварливо начал Тайлер. — Он, — Тайлер ткнул указательным пальцем в Шумейкера, — заявил недавно, что в этом деле замешаны дегенераты. Что ж, я в свою очередь могу добавить, что самая дегенеративная из них — Кармен!
Пакстон быстро поднялся с кресла, расправил плечи и устремил на Тайлера грозный взгляд.
— Я считал бы большой любезностью с вашей стороны, если бы вы встали и еще раз повторили то, что только что заявили о моей сестре! — прорычал он.
— У меня есть для него более интересное дело, — быстро вмешался я. — Вернее, вопрос. Ведь та хижина, в которой я нашел Кармен, принадлежит мистеру Уоррену-старшему, но он уже давно не пользуется ею. А когда вы были там в последний раз, Тайлер?!
Выпученные глаза в крапинках мрачно уставились на меня, потом челюсть у него отвалилась и беззвучно захлопнулась — это повторилось несколько раз подряд.
— Я бы хотел услышать, что вы ответите на это, Уоррен? — взорвался Пакстон.