Блондинки предпочитают джентльменов, или Глупа, одинока, опасна

Царева Маша

– Честно говоря, ты так меня удивил, что до сих пор опомниться не могу, – призналась я, – нет, ты мне всегда нравился, но я не рассматривала тебя как… как… Господи, ну что я опять несу?

– Ну почему же, продолжай.

– Наверное, мне просто надо отдохнуть, – наконец-то я придумала причину, которая его не обидит, – немного опомниться, прийти в себя. А вообще мне нравится твоя идея! – с наигранным оптимизмом воскликнула я. – Давай

я сама позвоню тебе недельки через… ну, когда окончательно отойду.

– Хорошо, – понуро согласился Дима, – тогда я буду ждать.

Мы поговорили еще пару минут, старательно избегая опасной темы. Вяло обсудили Димин ремонт и мою новую работу.

Когда я наконец повесила трубку, то не сразу отошла от телефона, все сидела и машинально поглаживала ладонью теплый еще телефонный аппарат.

Почему-то от разговора с Димой у меня остался неприятный осадок.

Как будто бы я что-то сделала не так.

* * *

Хорошо быть блондинкой. Нет, правда хорошо.

Блондинка – это ведь нечто большее, чем просто дама с относительно светлыми волосами. Нет, блондинка – это образ, это стереотип, это призвание и характер, это мечта и идеал. В этом месте мой бывший жених Эдик, наверное, добавил бы: «Скорее уж, блондинка – это диагноз», – сопроводив оскорбительную остроту энергичным кручением указательного пальца у виска. Но не будем о грустном. На чем я остановилась? Ну да, блондинка – это образ жизни. Блондинкам простительны легкомысленность и детская непосредственность, они имеют полное законное право на беспричинный идиотский смех. У них монополия на ношение розового (да и серый им тоже к лицу). Пусть им не идет красная помада, зато, как правило, они великолепно выглядят по утрам. Хотя, если честно, это оптический обман, рассчитанный на доверчивое племя мужчин. На самом деле они выглядят точно так же, как и брюнетки, просто спутанные золотые волосы ловко отвлекают внимание от синяков под глазами и похмельной бледности лица.

Если в разгар фильма ужасов в кинотеатре раздастся испуганный блондинкин визг, никто и глазом не моргнет. Попробовала бы какая-нибудь шатенка исполнить подобный трюк – да в лучшем случае окружающие вызовут санитаров. Блондинкам не возбраняется быть немного инфантильными, они даже могут позволить себе всплакнуть, уткнувшись покрасневшим носом в подходящее мужское плечо.

Я тоскливо смотрела в зеркало на собственное отражение.

Светлые волосы мне идут, чего уж тут лукавить. Правда,

мороки с ними много – не успеваешь расслабиться после очередного посещения парикмахерской, как замечаешь отросшие темные корни. Вот и сейчас мои собственные волосы, темно-каштановые, на три пальца отросли, а я умудрилась этого не заметить. То-то коллеги женского пола в последнее время как-то ехидно на меня посматривали. Ну да, ну да – нет зрелища более жалкого, чем брюнетка, которая пытается отвоевать право на слабость, ношение розового и всеобщее умиление с помощью тюбика осветлителя для волос.

Я решительно поставила на край ванной только что купленную коробку с краской для волос. «Черный шоколад» – такое название носил избранный мною оттенок. Да-да, я снова решила стать темноволосой.

В конце концов, брюнетка – это тоже образ жизни, дающий массу преимуществ.

Брюнетки могут, например, хрипло посмеиваться над окружающими, мудро и сдержанно улыбаться, подводить глаза серым, носить красное, курить длинные кофейные сигаретки через агатовый мундштук. Что еще? Да у меня есть сколько угодно аргументов. У брюнеток хорошо получается смотреть на мужчин исподлобья, носить очки, заказывать в ресторане бифштекс с кровью (при этом плотоядно посматривая на замершего в восхищении спутника), носить брильянты, не выглядеть пошло, сообщая, что просто шампанскому они предпочитают шампанское с клубничным соком.

С решительностью ныряльщика в воду я наклонила голову над ванной и принялась втирать краску в волосы. На такой поступок, по-моему, тоже способна только настоящая брюнетка. Вылить темную краску на нежно-золотые пряди – думаете, это так легко? Только настоящая брюнетка может при этом вполголоса напевать джазовый мотивчик.

И только настоящая брюнетка, только она может после окончания процедуры, обмотав волосы полотенцем, лениво продефилировать на кухню, достать из посудного шкафчика нарядный бокал, плеснуть на его донышко коньяку, отсалютовать своему отражению. Причмокнув, пригубить согревающий нектар. А потом схватить с дивана телефонную трубку, набрать номер оператора Димы (брюнеткино сердце не будет при этом колотиться, как будто бы она бежит марафонскую дистанцию) и, услышав его немного сонное «алло», спокойным голосом протянуть:

– Дима? Это я, Саша Кашеварова. Я тут немного обо всем этом подумала и вот что решила. Может быть, нам все же стоит попробовать?