Блудница поневоле
Шрифт:
Леха обиженно засопел, шевельнул пальцами ног в прорехах драных носков и выразительно посмотрел на Милочку. Зная по рассказам подруги о Лехиных пристрастиях, она ободряюще ему улыбнулась:
— Проходи, Алексей. Только не надо обуваться! Я сейчас все организую…
Милочка метнулась в кухоньку и принялась хлопотать.
Перво-наперво она достала из подпола, лаз в который был прямо у нее под ногами, поллитровку водки и кусок хорошо просоленного сала, который Кирилл держал там на всякий пожарный случай. Нарезав его тонкими ломтиками, она присовокупила
— Иди, Алексей, согрейся, — пригласила она его к столу и, повернувшись к стоявшему чуть в стороне Максиму, добавила: — Ну… и ты тоже присаживайся…
— Спасибо, — не без ехидства поблагодарил тот и, выдвинув ногой табуретку, уселся за стол.
Налив водку в три маленькие хрустальные рюмочки, Максим повертел одну из них и с сомнением в голосе спросил:
— А что, другой посудины не было?
Милочка недоуменно перевела взгляд с одного мужчины на другого и, видя, как затосковал от такой дозировки Леха, быстро выставила на стол два граненых стакана.
Мужчины выпили и принялись за закуску.
Видя, с каким воодушевлением Максим наворачивает яичницу с тушенкой, Милочка не могла не подивиться — несколько минут назад над ними нависла реальная угроза, она до сих пор ощущает дрожь в коленях, а ему все нипочем. Сидит себе, жует, еще ухитряется шутить при этом.
Она подняла хрустальную рюмочку, одним глотком выпила водку и нацепила на вилку тонкий ломтик ветчины.
— Леша, — окликнула она своего гостя, проглотив закуску. — А что привело тебя к нам? Ты сказал, что по делу…
— А то! — шевельнул кустистыми бровями матрос и налил по второй. — Стал бы я по такой погоде тащиться…
Он опрокинул жидкость, отправил следом шпротину и захрустел галеткой.
— Тут понимаешь, Людка, какая история… — он упорно называл ее так, считая имя Мила кошачьим. — Сижу я, значит, у себя в конурке. Так, когда это было? Так, поутру и было, с самого что ни есть спозаранку… Вдруг — тук-тук в дверь. Открываю. Стоит на пороге. Лоб — хоть щенят об него бей. Глаза пустые, а руки, значит, за спиной держит… Ага, значит… Я к нему с вопросом — какая, мол, нужда? А он меня за шиворот и как швырнет на стул-то. Стул-то аккурат возле двери стоял. Я ничего не пойму! Думаю, может, со сменщиком моим перепутал. У того все дружки дурацкие. Нет! Ты, говорит, здесь телку белобрысую не видел с мужиком? Я так сразу смекнул, что белобрысая — это ты, значит. А мужик — это вот он…
Леха ткнул заскорузлым пальцем в сторону Максима и налил по третьей. Терпеливо выждав, пока он выпьет и закусит, Милочка спросила:
— Ну а что же ты?.. Рассказал?..
— Вот дуры бабы! — возмутился Леха. — Что Лерка твоя, что ты… Чего бы мне тогда сюда тащиться, если бы я рассказал. Я бы сидел себе на своем месте, а на этом месте сейчас бы другой сидел…
— Да не один, — вставил Максим, опрокидывая следом за Лехой стакан. — А на пару с кем-нибудь, например с «макаровым» или с «калашниковым»…
— Юморист, —
— Ты у нас крутая! — глумливо заухмылялся Максим и вновь потянулся к бутылке. — Из любой ситуации выкрутишься…
Она обиженно поджала губы и, выйдя из-за стола, отошла к окну.
Ветер усилился и принялся неистово рвать тяжелые тучи. Дождь почти прекратился, и на островок опустились густые клочья тумана.
— Я пойду дров побольше в дом натаскаю, — не поворачиваясь, обронила она.
Накинув на себя Леркину куртку с капюшоном и натянув резиновые сапоги, Милочка вышла на крылечко.
Дрова были в самом дальнем углу этой островной усадебки. Для того чтобы добраться до сарая, в котором аккуратными поленницами эти самые дрова были сложены, Милочке пришлось пройти через огород с пустующими, в силу времени года, грядками.
Грязь налипла на сапоги огромными жирными кусками, мешая передвижению, но, невзирая на это, она упрямо шагала к сараю. Достигнув цели, она очистила сапоги о кусок железа, врытый Кириллом в землю, и потянула на себя дверь.
В сарае царил полумрак. Свет, падающий от входной двери и маленького окошка на противоположной стене, выхватывал лишь часть пространства, но и этого было достаточно, чтобы заметить — крыша безнадежно прохудилась. Дождь, попадающий в зияющую прореху, порядком подпортил дрова, образовав на земляном полу лужицу приличных размеров.
Качнув головой по поводу такой бесхозяйственности, Милочка пошла к дальней стене, надеясь отыскать поленья посуше. Надежды ее не были обмануты — в этом месте дрова совершенно не намокли. Она набрала охапку и собралась направиться к выходу, когда взгляд ее упал на окошко.
Вид из него открывался поистине великолепный. Милочка часто недоумевала по этому поводу — дом стоял в куда менее выгодном месте. Часто бывая у друзей, она любила забраться на поленницу и искурить пару сигареток, приплющив нос к маленькому оконцу.
Большая часть озера, обычно видимая отсюда, была сегодня плотно окутана туманом. Милочка уложила дрова аккуратной стопкой на землю, уселась на поленницу и достала пачку сигарет. Она уже чиркнула зажигалкой, но внимание ее привлекло странное уплотнение в белесоватой дымке над озером. Это невесомое видение передвигалось, приобретая все более четкие очертания лодки и сидящих в ней двух человек.
Замерев от дурного предчувствия, Милочка смотрела широко раскрытыми глазами на озеро, не в силах шевельнуться.
— Боже мой! — тихо прошептала она. — Это они!!!
Подхватившись, она вылетела из сарая, едва не сорвав дверь с петель. Не помня себя, она мчалась, перескакивая через грядки, скользя и едва не падая в вязкой грязи.
— Максим!!! — завопила она, влетев в дом. — Они здесь!!!
— Кто?! — тот поднял на нее заметно захмелевшие глаза и попытался улыбнуться. — Что за шум, а драки нету?!