Блудное художество
Шрифт:
Помещение оказалось немалое, почти пустое, вдоль одной стены составлены были рассохшиеся бочата. Под самым потолком было заросшее землей окошко, на остатках подоконника и стоял погасший фонарь. Пролом в стене вел в другое помещение, где возились архаровцы.
Обер-полицмейстер пошел туда, перешагнул через высокий порог и оказался в длинном коридоре с кирпичными стенами. Туда выходили дверцы крошечных клетушек. Из одной, пятясь, вылез Сергей Ушаков.
– Ты чего там искал?
– спросил Архаров, имея в виду, что в столь тесной конурке ничего и быть не должно.
– Дырку, ваша милость. Куда-то же они ухряли…
– А с чего ты взял, что они вообще тут были?
– Кто-то ж зажег фонарь.
– Фонарь могли зажечь днем, - рассудительно сказал Тимофей.
– Днем-то его света не видно. А когда стемнело - никто по двору не шастал…
– А разве я не велел за этой развалиной следить?
– спросил Архаров Тимофея.
– Ваша милость, с семи пополудни следим, и хоть бы одна собака сюда сунулась, - ответил за Тимофея Ушаков.
– Где-то должны быть еще лестницы. Домина старинный, долгий, покоем стоял, тут лестниц много было.
– То бишь, вы через одну вбежали, они через другую выскочили?
– Архаров все никак не мог понять последовательности странных событий.
– Похоже, так, ваша милость, да ведь мы все это место окружили. Коли тут кто и был - так в доме и сидит, наверху. Или же через какую-то дырку вверх выбрался, вылез там, где его не ждали, - сказал Тимофей.
– Какого черта раньше сюда не слазили, не разобрались?
– Парнишки лазили, глядели! Ваша милость, парнишки бойкие, они во всякую щель заползут.
– И не нашли другой лестницы?
– Ваша милость, коли не нашли, стало быть, она спрятана. Стенки надобно простучать, - опять вмешался Ушаков.
– И лаз вниз поискать, - распорядился Архаров.
– Может, тут, как у нас, нижний подвал.
– Нижнего подвала тут и быть не может, ваша милость, - сказал Тимофей.
– Место сырое, коли рыть нижний подвал - в нем не то что лягушки, а рыба заведется.
Ушаков и Канзафаров стали простукивать стенки.
– Где Устин? Он первый шел, что-то же заметил!
– догадался Архаров.
Привели Устина. Он честно проделал все, что велели: изображал, пересекая улицу и двор, хромоту, спустился в подвал (крестя мелкими крестами чрево и бормоча «Спаси, Господи, люди твоя»), при свисте тут же повалился в грязь. Его-то ругать было не за что, и он открыто глядел в лицо Архарову, даже с известным любопытством - очень хотелось знать, чем вся эта затея кончится.
– Могло быть такое, что они догадались о подмене и даже не стали к дому подходить?
– спросил Архаров.
Собравшиеся в кирпичном коридоре Тимофей, Федька, Ушаков, Устин, Степан Канзафаров и даже Клашка, привязавший наверху лошадей к какому-то забору, загалдели. Они сами из разных мест видели, как Устин приближался к крыльцу, и утверждали: шел почти как тот француз, тем более, что Шварц выдал ему длиннополый кафтан, очень похожий на кафтан господина де Берни.
– Прелестно… - пробормотал Архаров, не зная, что об этой истории и подумать. Гневаться вроде было не на что - подчиненные исполнили все его приказания и ожидали новых.
– Пошли прочь отсюда, - сказал он и направился к пролому в стене. Федька полез вперед него с фонарем, чтобы не вышло какой неприятности.
В большом помещении Архаров встал, обвел его взглядом, и обычная его подозрительность наконец проснулась. Нацелилась она на рассохшиеся бочата, кое-как составленные у стенки. В конце концов, коли кто тут и сидел, не поднявшись по несуществующей лестнице, то именно за ними, а то и забрался в самую бочку. Долго ли затаиться?
– А ну-ка, молодцы, раскидайте-ка мне этот винный склад, - пошутил Архаров.
– Тимоша, Ушаков, держите угол под прицелом…
Устин вместе со всеми пошел двигать бочата. Ему-то и повезло - отодвинув первый с краю, увидел лежащее тело в длинном буром армяке.
– Господи Иисусе!
– воскликнул Устин и перекрестился.
– Сюда все!… Покойник!…
– Ну вот, уже кое-что, - заметил Архаров.
– Федя, где ты там с фонарем?
Архаровцы собрались вокруг тела. Устин шепотом читал молитву. Обер-полицмейстер озирался по сторонам, как если бы ему одного трупа было мало.
– Ну вот, сыскали клад, - задумчиво произнес Тимофей.
– Устин, что скажешь?
Бывший дьячок не сразу вышел из молитвенного состояния.
– Иде же бо аще будет труп, тамо соберутся орлы, - неожиданно ответил он словами из Священного писания.
– Ага, орлы, - кинув взгляд на свое воинство, подтвердил Архаров.
– Взгляни, Федя.
– Посвети, Иванов…
Федька, отдав Клашке фонарь, опустившись на корточки, перевернул тело вверх лицом.
– Гляньте-ка, вся рожа в саже…
– Как это его?
– спросил Архаров.
– Крови вроде не видать. И не удавили…
– Нет, не удавили, - сразу, хором, определили Степан и Ушаков.
– И не сегодня, - добавил Федька.
– О Господи, - сказал Устин и полез в карман. Добыв оттуда платок, месяца два не бывавший в стирке, он заботливо накрыл мертвое чумазое лицо.
Тимофей, за свою жизнь довольно насмотревшийся на покойников, стал деловито переставлять рядом стоящие бочата.
– Его тут прикопать хотели. Вон - лопаты, - объявил он, и точно, две лопаты стояли прислоненными к корявой стенке.
– Ишь, кладбище себе сыскали…
– Дурачество, - задумчиво произнес Архаров.
– Чего ж до прудов не донесли?… Экая новая мода у мазов завелась - отемлелых хоронить…
– Ваша милость, а ими тут работали, - сказал глазастый Федька.
– И недавно! Вон, земля налипла и не отвалилась.
– Может, еще какого покойника прикопали?
– предположил Тимофей.
Клашка поднял фонарь повыше, свет распространился по всему подвалу.
– Коли тут что закопали и притоптали, то хрена с два найдешь… - буркнул Архаров.