Блуждая в тумане

Дока Анастасия Константиновна

...

Была половина третьего. Луна на мгновение выглянула из-за туч и тут же, словно испугавшись спящего города, исчезла. Дождь без остановки пел свою заунывную песнь, а Александре казалось, что она слышит голос Марии. Та пела о своих страданиях, а ей вторил муж, рассказывая о том роковом дне. Маленькая Катюшка напевала о том, как скучает по маме и о том, как хочет, чтобы мама поскорее нашлась. Друг Алексей голосил о своих финансовых трудностях, а Ирчин и Нойтер дуэтом затянули песнь о том, как тяжело быть и друзьями, и бизнес-партнерами. Еще ей послышалось, будто Нойтер рассказывает что-то личное. Но потом она поняла, что

это Иван шепчет ей что-то на ухо. Постепенно все звуки смолкли.

Александра заснула.

Часть вторая

Семья

Глава 25

Мария вспомнила свое настоящее имя. Это произошло так внезапно, что сначала она даже растерялась. Это было подобно резкой вспышке молнии - секунда и та часть памяти, что долгое время была для нее закрыта, оказалась нараспашку: она знала и свое имя, и причину, по которой никак не могла его вспомнить.

Ее родители почти никогда не ссорились, и была, пожалуй, лишь одна причина, по которой мать могла уйти в комнату и закрыться, а отец сердито бурчать и щелкать пультом телевизора. И этой причиной было имя их дочери - Юлиэтта. Его выбрала мать и назвала медсестре, когда отошла от наркоза. Что ей такого привиделось - навсегда осталось загадкой. Возможно, она просто захотела необычной судьбы своему ребенку, но имя было выбрано, и в свидетельстве о рождении появилось непривычное для глаза сочетание букв. Отец был против и не переставал упрекать жену при каждом удобном случае, но она всегда отвечала одно и то же: "Это я выстрадала этого ребенка, это я лежала под наркозом, и я имею полное право выбрать ей имя". И, в конце концов, отец сдался. Но Мария, она же Юлиэтта, помнила, что на протяжении всей супружеской жизни выбор матери оставался камнем преткновения. Он был единственным поводом для ссор между двумя любящими друг друга людьми.

Узница чувствовала холодок - скорее всего она находилась в подвале: пахло лекарствами, сигаретами; Юлиэтта почуяла запах, похожий на сгнившие бананы. Подступила тошнота. Она сделала глубокий выдох и вернулась к путешествию по своим воспоминаниям.

Бывает, люди не могут примириться со своим полом, внешностью или даже голосом, а она не могла признать своего имени. Ни Юлия, ни Юлиана, а Юлиэтта. Что это за извращение? Особенно ей не нравилась вторая часть имени. Что еще за "этта"? Хорошо еще, что две "т", а то, вообще, кошмар. Ей настолько было непривычно собственное имя, что она просила друзей называть ее исключительно Юля. В подростковом возрасте Юлиэтта пыталась отстоять ту же позицию и дома, и тогда впервые стала свидетелем очевидного скандала на почве ее имени. Даже повзрослев и встретив Юру, она первое время скрывала свое настоящее имя. Для него она первые полгода оставалась Юлей. Потом это ребячество сошло на нет, и она была приятно удивлена, когда Юре понравилось ее необычное имя. Но сама она в глубине души так и не смогла его принять, и нередко задумывалась о том, чтобы сменить. До этой минуты. Теперь собственное имя казалось ей самым прекрасным на свете.

Следом за этим воспоминанием последовало другое - знакомство с мужем. Это произошло на улице. Банально и просто. Она уронила пакет с продуктами, а он помог собрать выпавшие пакетики с корицей и ванильным сахаром. Потом они болтали о яблочном пироге. Она собиралась его испечь для отца, а для Юры это было самое теплое воспоминание о бабушке. Из окна на первом этаже пел Элвис Пресли. Оба были без ума и от пирога, и от Элвиса.

Элвис пел и тогда, а точнее накануне - она помнила то воскресение до мельчайших подробностей. Почему она не знала. Возможно, дело было в прекрасной, но избирательной памяти, а, возможно, дело было в том, что это был последний день ее нормальной

жизни.

Юлиэтта стала привыкать к окружающему запаху и теперь могла оглядеться по сторонам. Она была в лаборатории, а точнее в западном крыле, где проводили эксперименты с "Блокиратором М". Она вспомнила и тот выходной, когда ее сюда привезли и тот день, когда муж рассказал об убийстве ученого. Юра тогда только знакомился с работниками и со своими обязанностями: он должен был смешивать какие-то препараты, а затем отправлять в другую лабораторию. Все должно было быть просто. Алексей обещал, что зарплата будет высокой, только есть одно условие - не задавать лишних вопросов. Ее муж не был болтливым, и к тому же он не хотел рисковать новой работой, тем более высокооплачиваемой. Все произошло случайно: у него села зарядка на телефоне, и он пошел искать Алексея, чтобы попросить его об услуге позвонить жене и сказать, что сегодня не сможет забрать Катюшку из садика. Друга не нашел, но стал свидетелем страшной картины: он проходил мимо одной из лабораторий, дверь была приоткрыта, и он увидел, как двое мужчин склоняются над человеком, привязанным к креслу и делают инъекцию. Пленник сопротивлялся как мог. Через мгновение его мышцы напряглись, а глаза вышли из орбит.

Через пару часов все сотрудники видели, как тело этого бездыханного мужчины выносят из здания. Алексей рассказал, что это был ученый, и он скоропостижно скончался от сердечного приступа, но ее муж подозревал, что здесь что-то не так. Он ненароком спросил о возрасте умершего - тридцать девять. И тогда он и решил отказаться от работы в компании "АспирИН". Он испугался и все рассказал жене.

А на утро к ним на дачу проникли какие-то люди. Юлиэтта вспомнила, почему ей снилось, будто сначала муж пропал. Один из тех людей сказал: "Его нет, он исчез", а другой предложил поискать в кабинете. И, конечно, его нашли. Юра действительно был там, а она "во сне" не догадалась туда заглянуть, возможно потому, что и в жизни редко там бывала. Это была, если можно так выразиться, "мужская берлога". Туда он уходил, когда нужно было поразмышлять, закрывал дверь и не впускал ни жену, ни дочь.

Юлиэтта вспомнила и почему проснулась: Катюшка попросила воды и первой сбежала по лестнице. Дверь вскрыли бесшумно - никакого звонка не было! Их было четверо или пятеро, но она запомнила только одного - в полицейской форме, того самого, что привез ее сюда. А дальше воспоминания обрывались. Юлиэтта помнила плач дочери, падение мужа на ступеньках и себя, привязанную к стулу. Она смотрела какой-то фильм на маленьком экране. Точно помнила фрагменты аварии, очередь на кассе, продукты с ценниками - набор непонятных и не связанных между собой образов. Вспомнила и Виктора Андреевича -видела его в коридоре. Она помнила, как он хлопал по карманам черного плаща и как поправлял очки в золотистой оправе. Юлиэтта вспомнила этого мерзавца! Этого негодяя психолога. А затем была больница, и ей рассказали об аварии и о том, что ее зовут Мария и она потеряла память.

Юлиэтта и сейчас была привязана к стулу, возможно, к тому же самому. Она не знала, что будет дальше, но потом услышала обрывки разговора и вовсе растерялась. Женский голос она узнала - это была Лена, ее так называемая подруга с невероятно короткой стрижкой. Второй голос был мужским и напоминал сломанный контрабас. Его она не знала, но то, что говорят они о ней сомнений не вызывало.

– Когда он прилетит?
– поинтересовалась Лена, и в ее голосе явственно звучало нетерпение.

– Если бы знал я. Говорят, задерживается рейс, значит приедет он через сутки целые. Придется подержать здесь ее.

– Черт, - Лена вздохнула, - ты уверен, что он клюнет?

– Не волнуйся, обогатит он нас.
– мужской голос звучал уверенно.
– У него другого выбора нет.

– Выбор. Есть. Всегда, - с расстановкой произнесла Лена, - и если мы ошиблись, то проблемы будут и с Ирчиным.

– Перестань. Люди мои навели справки. Она это.

– Надеюсь, - она снова вздохнула и добавила, - ладно, скоро все закончится. Поскорее бы уже он приехал и все подписал. Хочу свалить и забыть про все это и желательно как можно скорее.