Блюз суккуба
Шрифт:
– Долго же до тебя доходит, – со смехом сказал он.
Глава двадцать вторая
– Ты притворился… притворился, что мой поцелуй повлиял на тебя… – хрипло выдавила я.
Роман, продолжавший смеяться, шагнул ко мне, и я сморщилась, пытаясь придумать, как сбежать из собственной квартиры. В комнате, несколько мгновений назад казавшейся уютной и безопасной, внезапно стала тесно и душно. И хотя квартира была маленькой, дверь теперь находилась слишком далеко. Я не могла дышать. Веселый блеск его глаз сменился
– В чем дело? Чего ты боишься?
– А ты как думаешь?
Он заморгал.
– Меня?
– Тебя. Ты убиваешь бессмертных.
– Ну да, – подтвердил он, – но тебе я никогда не причинил бы вреда. Ты знаешь это, правда? – Я не ответила. – Неужели не знаешь?
Я попятилась, но знала, что бежать некуда.
Роман все еще удивлялся моей реакции.
– Брось. Ни за что не поверю. Я бы тебя и пальцем не тронул. Можно сказать, я почти люблю тебя. Проклятие, неужели ты не понимаешь, какой вред уже нанесла всей операции?
– Я? Что я сделала?
– Что сделала? Украла мое сердце, вот что. В тот день в магазине, когда ты обратилась ко мне за помощью, я не мог поверить своему счастью. До этого я следил за тобой всю неделю, изучая твои привычки. О боже, я никогда не забуду день, когда увидел тебя впервые. Ты была такой красивой… Тогда я пошел бы за тобой хоть на край света. А позже… когда ты отказалась куда-нибудь пойти со мной после презентации, я с трудом в это верил. Знаешь, по плану ты должна была стать моей первой жертвой. Но я не смог это сделать, после того как поговорил с тобой, и понял, кто ты такая.
Я проглотила слюну. Я была заинтригована против собственной воли.
– Какая?
Он шагнул ко мне и уныло улыбнулся.
– Суккуб, который не хочет быть суккубом. Суккуб, который хочет стать человеком.
– Нет, это неправда…
– Конечно, правда. Мы с тобой – два сапога пара. Ты нарушаешь правила. Тебе надоела система. Ты не соглашаешься играть отведенную тебе роль. О боже, я следил за тобой и не верил собственным глазам. Чем больше интересовалась мной, тем сильнее ты сопротивлялась искушению. По-твоему, это обычное поведение суккуба? Я никогда не видел ничего более удивительного… и более ужасного. Вот почему сегодня я решил все выяснить. Потому что не мог понять, что тобой руководит. То ли нежелание причинить мне вред, то ли интерес к кому-то другому. Вроде Мортенсена.
– Значит, ты придумал эту дурацкую игру только для того, чтобы потешить свое самолюбие?
Роман беспечно пожал плечами, все еще довольный собой.
– В твоем изложении это выглядит слишком мелочным. Что ж, согласен, это было глупо. И даже слегка по-детски. Но я должен был знать, как велико твое чувство. Ты не представляешь себе, до какой степени меня тронуло, что ты волнуешься за меня. Не говоря о том, что я оказался первым, о ком ты вспомнила. Это доставило мне кайф: значит, ты отдаешь мне предпочтение перед всеми остальными.
Я едва не сказала, что на самом деле моей главной заботой был Сет. Но я сначала позвонила Роману, так как считала, что Сету в данный момент ничто не грозит. К счастью, мне хватило ума вовремя прикусить язык. Пусть Роман думает, что прав.
– У тебя проблемы, – вместо этого неосторожно сказала я. – Ты заставляешь
– Возможно. Извини, что причинил тебе неудобства. Но остальные? – Он покачал головой. – Это им только на пользу. Джорджина, они нуждаются в уроке. Разве они не злят тебя? Что они тебе дали? Ты явно недовольна своей судьбой, но разве начальство позволяет тебе что-то изменить? Нет. Так же, как не дает покоя мне и моей родне. Эта система порочна. Она закоснели в своем понимании того, что хорошо, а что плохо. Никаких полутонов. Никакой гибкости. Именно поэтому я прихожу и делаю то, что делаю. Им нужно стряхнуть пыль с ушей. Они должны знать: не им одним решать, что такое грех и спасение. Некоторые из нас еще борются.
– Приходишь… И как часто ты это делаешь? В смысле совершаешь убийства?
– Не так часто. Каждые лет двадцать-пятьдесят. Иногда раз в сто лет. На какой-то период это помогает, но через некоторое время система снова начинает доводить меня до белого каления, и я выбираю новое место и новых бессмертных.
– Но действуешь по тому же плану? – Я вспомнила символы в апартаментах Джерома. – Сначала предупреждение, а потом решающее сражение?
Роман оживился.
– Отлично. Я вижу, ты времени даром не теряла. Да, обычно так и бывает. Сначала я выбираю нескольких бессмертных низшего ранга. Это легкая добыча. Правда, я всегда испытываю из-за них угрызения совести. На самом деле они такие же жертвы системы, как и мы с тобой. Но это сбивает с толку высших бессмертных. А потом сцена освобождается для главных действующих лиц.
– Джером, – мрачно произнесла я.
– Кто?
– Джером. Местный архидемон. – Я помедлила. – Твой отец.
– Гм-м… Да.
– Что это значит? Ты говоришь о нем так, словно он мелкая сошка.
– В каком-то смысле так оно и есть.
– Да… но он твой отец.
– Ну и что? Наша связь – точнее, ее отсутствие – ничего не меняет.
Джером говорил о Романе почти то же самое. Сбитая с толку, я опустилась на подлокотник кресла, похоже, мое неминуемое уничтожение было совсем не таким неминуемым.
– Но разве он… разве он не реальная цель? Не тот бессмертный высшего ранга, которого ты пришел убить?
Роман покачал головой, его лицо вдруг стало серьезным.
– Ты не понимаешь. Дело не в этом. Покончив с кем-нибудь из низших бессмертных, я переключаюсь на местную шишку. Большого начальника. Это еще сильнее выбивает всех из колеи. Понимаешь, важнее всего психологический эффект. Если я добираюсь до самого главного, никто не может чувствовать себя в безопасности.
– Значит, это должен быть Джером.
– Нет, не он, – терпеливо ответил Роман. – Хоть мой папаша и архидемон, он здесь не самый главный. Пойми меня правильно: я получаю удовлетворение, гадя на его территории, если так можно выразиться, но здесь есть тот, по сравнению с кем ваш архидемон – карлик. Вряд ли ты его знаешь. У тебя нет причины с ним общаться.
Тот, по сравнению с кем Джером – карлик? Остается только…
– Картер. Ты ищешь Картера.
– Это его имя? Местного ангела?
– Он сильнее Джерома?
– Намного. – Роман с любопытством посмотрел на меня. – Ты с ним знакома?