Боец 4: лихие 90-е
Шрифт:
Второй бандит с похвальной быстротой выхватил «Макар», но тут мне сильно помог шеф. В его руке неведомо откуда возник тоже «Макар».
— Спокойно, парни, — твердо сказал я. — Спокойно. Раскиньте мозгами по-хорошему, если не хотите по-плохому. Два ствола против одного. Не успеете. Оба трупы. Или инвалиды. И зона. Нормально так?
В туповатых рылах мелькнула растерянность. А шеф левой рукой снял трубку с телефона, стал тыкать кнопки.
Налетчики переглянулись.
— Ты, чепушила, — грозно заявил безоружный. —
— Попозже, — ответил я. — Пока у меня побудет. На память.
Ствол ТТ был точно направлен ему в диафрагму. Курок взведен. Палец на крючке. И дураку ясно, что если выстрел будет, то в лучшем случае станешь калекой.
— Ратмир, ты? — произнес шеф в трубку. — Давай с братвой сюда. Когда?.. Отлично.
И положил трубку.
— Через десять минут будут, — буднично сообщил он. Я кивнул и сказал:
— Вот что, братва. Мы понимаем, вам надо сохранить лицо. Это нормально. Поэтому сейчас спокойно, аккуратно уходите. А вообще, так дела не делают. Надо договариваться, а не наезжать. В цивилизованном мире живем! — я чуть усмехнулся.
Я нарочно отпустил вожжи в разговоре, понимая, что сейчас надо завершать его мирно, и в самом деле сделать так, чтобы эти быдланы не уронили скверно понимаемое достоинство.
Типы переглянулись. При отсутствии выдающихся мыслительных способностей они, похоже, здравым смыслом обладали.
— Вы что, от Варианта? — загрузил я их мозги побочной темой.
— А ты кто такой? — спросил первый, с пистолетом.
— Меня зовут Боец. Не слыхали? Я бился в Сочи, на турнире. Выиграл.
На роже одного что-то мелькнуло.
— А, — сказал он, — точно! Помнишь, Батон говорил?..
— Вот-вот, — подхватил я, — тот самый… Ну, ребята, пять минут. Расстанемся по-хорошему, потом еще поговорим. Пистолет у меня побудет, не обсуждается.
Опять переглянулись. Тот, что не Жора, видать, был в дуэте старшим. Он помолчал и произнес:
— Ладно. Это ты верно сказал, что главный базар впереди. У вас десять дней, — он перевел взгляд на босса. — Решите — считай, закрыли тему. А нет, так уже другие расклады пойдут.
Он едва заметно кивнул на дверь, и оба молча вышли.
С полминуты мы слышали их удаляющиеся шаги по коридору, затем я вышел, осторожно выглянул. Ушли. Из дальнего конца коридора к нам плелась какая-то бабушка.
— Сережа!.. — осторожный шепот сзади.
Я обернулся. Алина смотрела на меня круглыми глазами.
— Ушли?.. — еще тише.
— Ушли, ушли, — я улыбнулся. — Беседа завершилась по согласию сторон. Все нормально, не бойся.
Выглянул и шеф. С подозрением посмотрел на Алину, на меня. Хрен знает, что подумал, но не сказал ничего.
В смысле — на эту тему. Сказал другое:
— Пошли, потолкуем. Алина, чай сделай. И не бойся, конфликт исчерпан.
«На сегодня,» — чуть не брякнул я, но удержался.
Мы прошли в кабинет, закрыли дверь. Я успел услышать, как Алина зазвякала чашками.
— Садись, — велел шеф, доставая свой «Баллантайн».
Я сел, вынул из пистолета магазин, повертел в руке.
— Как там? — хмуро спросил шеф, разливая виски.
— Все по-взрослому, полный комплект. Восемь патронов.
— Значит, шутки в сторону. Конечно, вряд ли стали бы пулять, не совсем же дебилы. Но общий настрой…
— Это Вариант? Ну, который Саня?
— Он самый, — шеф не стал вилять. Хотел сказать еще что-то, но тут вплыла Алина с подносом, на нем чашки с дымящимся чаем, нарезанный дольками лимон, печенье, крекеры, сахар, пара яблок…
— Приятного аппетита, — вежливо пожелала она и вышла. Я с некоторым трудом удержал себя от того, чтобы не глянуть ей вслед — фигура у нее была шикарная, не полноватая, а такая ладная, округлая, в духе Венеры Милосской.
— Да, — шеф вернулся к разговору о Варианте, — лезет сюда настырно, вроде сперва и по-хорошему предлагает, да только мягко стелет, жестко спать… Знаю я это дело… Ну, давай!
И мы замахнули виски. Я закусил яблоком.
Только сейчас до меня дошло напряжение недавних минут. Спиртное сильно шарахнуло по мозгам, мир мягко поплыл, приходилось делать усилие, чтобы не размякнуть.
Вадим Антонович разъяснил, что хватку персонажей типа Варианта — не только его, но и ему подобных — он знает, они могут и по-хорошему базарить, но все равно не успокоятся, пока не вытрясут все. Поэтому — здесь он усмехнулся, каламбуря — вариантов только два: или сдавать все или биться, не сдавая ни грамма, ни миллиметра.
Я слушал, вспоминал Ростовскую историю, соображал, что так оно и есть, хозяин правду говорит. Но черт возьми!.. Тут меня пронзила одна интересная мысль.
— Извините, Вадим Антонович, если перебил, но я сейчас свой Ростов вспомнил… Он, Саня, то есть, и туда же ведь так борзо лезет! Что-то за этим кроется.
Шеф посмотрел на меня с явным интересом и смотрел долго. После этого решил плеснуть еще понемногу.
— Соображаешь… — процедил он. — Только не что-то, а кто-то.
Сказав так, босс задумчиво покрутил свой бокал, глядя на него. Я подождал из деликатности, потом спросил:
— Кто?
— Не знаю, — просто и как-то печально сказал он. Повторил тверже: — Не знаю. Но кто-то есть, не может не быть. Он просто не может сам по себе таким резким быть, не тот калибр. Думал. Думал уже… и ничего не придумал. Узнать нереально, а гадать на кофейной гуще… Смысла нет.
И одним глотком ахнул виски. Я тоже выпил, но поаккуратнее.
От крепкого алкоголя сильно захорошело, но и повело, я с трудом контролировал себя. Но контролировал. Заметно развезло и шефа, было заметно, что и он пережил стресс. Но он подсобрался: