Боевая форма
Шрифт:
Райбен чувствовал себя неуютно.
– Кем бы он ни был, но он ушел в ту сторону, – произнес Себастьян. – Нам надо поторопиться, если мы не хотим его упустить.
Ветер становился все холоднее и пронзительнее. Кусты казались непролазными зарослями, и повсюду на пути были разбросаны камни. Внезапно Райбен Арнтадж подумал, не слишком ли он переоценивает свои силы. Сможет ли он, образно говоря, разжевать этот кусок даже при помощи двух рядов безукоризненных зубов, которыми снабдили его дантисты.
Начинало подмораживать, было уже за полночь, а Райбен все еще преследовал разгневанного булмунка, гоняясь
24
Казалось, что они рыщут по кустам вот уже несколько часов. Ноги их утопали в грязи, острые побеги раздирали одежду, шапки цеплялись за ветви, и одновременно друзья теряли последние капли самообладания.
Райбен Арнтадж ощущал, как из него необратимо истекают силы. Та маска, которую он носил перед лицом мира, требовала тщательного расчета физических усилий для выполнения ежедневных подвигов. А это ужасное блуждание в темноте было куда более утомительным, чем обыкновенный марш-бросок. Его двухсотвосьмидесятипятилетнее тело было на грани коллапса. Он зашел слишком далеко. Вскоре всем станет ясно, что на поверку он всего лишь дряхлый старикашка, живой труп, который цепляется за жизнь, глотая пригоршнями пилюли, предписанные компьютером.
Его молодые друзья, несомненно, проявят чудеса доброты и долготерпения, но за его спиной поползут иные разговоры. Уж он-то знал. Такое случалось и раньше, и это была естественная реакция молодых на первые признаки дряхлости у денежного мешка, который они считали едва ли не бессмертным.
Луна продолжала свой путь по небу, помогая путникам идти вперед.
И они продирались через молодую сосновую поросль вниз, к реке, которая протекала в узком каньоне, поросшем непроходимым кустарником. На другом берегу реки поднимались отвесные стены, по которым стекали с гор ледяные ручьи, наполняя воздух нежным журчанием. Здесь они снова увидели следы, и Йен Чо принялся с пеной у рта спорить с Себастьяном, в какую сторону они ведут, пока Брюд не призвала их к благоразумию. Оба друга исходили злобой, и не исключено, что их спровоцировал булмунк!
Погрузившись в мрачные думы, они возобновили преследование. Вскоре преследователи наткнулись на огромную кучу фекалий. Она была свежей и лежала на берегу как раз посредине их тропы.
– Возможно, этим булмунк хотел сказать, что он о нас думает, – с усмешкой произнес Йен Чо.
– Похоже на то, – отозвалась Брюд.
Пройдя еще несколько шагов, они ощутили приступ рвоты. Тошнота все сильней подступала к горлу, и друзья едва сдерживали ее позывы, однако продолжали упорно двигаться вперед, разбрызгивая грязь, увязая в трясине, переходя вброд ледяные ручьи, где вода доходила до колена.
Йен Чо чуть не потерял свою чудо-видеокамеру с тремя объективами, завязнув в неглубокой трясине, но, побарахтавшись несколько минут по пояс в воде, крепыш-телохранитель выбрался на мелководье. Камеру он уберег.
Всю компанию била дрожь, выворачивало наизнанку. Их одежда, промокшая до нитки, была перемазана грязью. В таком вот виде они и вышли из непроходимой лесной чаши на одну из песчаных отмелей реки Элизабет. Высоко над ними светили яркие, немигающие звезды.
– Стойте, вот он! – прошептал Себастьян.
Райбен устало поднял голову, стараясь разглядеть, что там впереди.
В конце песчаной косы виднелась высокая фигура, у которой вместо головы было нечто вроде горба. Казалось, что существо стоит на двух ногах, приподняв мощные плечи и повернувшись к ним спиной. Исследователи в изумленном молчании не сводили с него взглядов – как будто лишились дара речи, оказавшись буквально в нескольких шагах от величайшей из загадок природы.
Существо не двигалось. Казалось, оно погрузилось в свои думы или следит за звездами. И все же оно не могло не слышать, как люди, задыхаясь и осыпая все на свете проклятиями, пробирались через кусты и топи последние четверть мили.
Райбен смотрел на существо как зачарованный. Он чувствовал, как нервное напряжение постепенно ослабевает. Дискомфорт, головокружение, тошноту как рукой сняло. Может, булмунка что-то отвлекло от них? Может, воздействие его магических сил постепенно слабело? Или он просто играл с ними? Своевольное, капризное создание – именно так его описывали первые переселенцы.
Йен Чо поднял камеру. Брюд сняла с плеча аппаратуру звукозаписи и привела в рабочее состояние. На высоких и средних частотах камера работала бесшумно. Насколько можно было разглядеть, булмунк по-прежнему оставался невозмутимо спокойным. Йен Чо продолжал работать. Кассеты, которыми он пользовался, позволяли ему вести непрерывную съемку до десяти часов подряд.
– Может быть, подойти ближе?
– Не надо, – возразила Брюд шепотом. – Мы можем его спугнуть. Давай посмотрим, что он будет делать. У нас получатся великолепные кадры, для нас это сейчас самое главное.
И они ждали и наблюдали. Прошел целый час. Райбена била крупная дрожь. Боже, как он устал! Веки, вопреки всем усилиям воли, безжалостно опускались.
– Боюсь, что я сейчас рухну на месте, молодые люди, – прошептал Райбен Брюд. – Кажется, я слишком увлекся и переутомил себя.
У Райбена подкосились ноги, и он едва не упал. Но к нему подоспел Себастьян. Сильная молодая рука обхватила Райбена за плечи, не дав ему упасть.
– Мистер Арнтадж, не волнуйтесь! Я помогу.
– Спасибо, Себастьян, спасибо.
И тут у Йена вырвался возглас удивления, а Брюд даже ахнула. Булмунк обернулся к ним. Можно было ясно разглядеть его крупную ракообразную голову, впереди шевелились длинные чувствительные усы. Булмунк сделал пять быстрых шагов по направлению к людям. Теперь он возвышался над ними: застывшая маска вместо лица, усы, будто у насекомого, зрительные органы, напоминавшие щетки. Он стоял настолько близко, что люди могли ощутить исходящий от него слабый запах рыбы. Внешний панцирь булмунка был бледно-серым, со светлым мехом в местах сочленений. Усы непрестанно шевелились.
Резким движением Райбен выпрямился и вперил в существо ответный взгляд. Может, оно желает им зла?
И вдруг что-то случилось – словно где-то раздался едва слышный крик, или, может быть, это просто ему почудилось, Райбен не мог с уверенностью сказать. Он продолжал смотреть на булмунка, ощущая всем своим существом, а не только ушами, этот странный металлический звук! Он скорее напоминал царапанье или стрекотание гигантского бронзового сверчка.
– Что это? – пробормотал Райбен и поднял руку, чтобы укрыться от пристального взгляда создания.