Боевой клич
Шрифт:
Хаксли молча кивнул.
28 января 1943 года.
— Зилч! — прогремел из палатки Хаксли. — Скажи старшине Китсу, чтобы прислал мне четырех человек для выполнения спецзадания.
Через пять минут мы стояли у палатки командира. Мы — это сержант Пэрис, сержант Маккуэйд, Педро Рохас и я.
— А где этот симулянт Бернсайд? — кровожадно поинтересовался Маккуэйд.
— Малярия, — коротко пояснил я. — Тяжелая форма. Валяется без сознания.
— Жаль, мне без него скучновато, что в баре, что на войне.
— Может,
— Да куда спешить, Педро, мы торчим здесь уже четыре дня.
Тем не менее мы вошли в палатку.
— Прибыли для выполнения спецзадания, Сзм, — отрапортовал Маккуэйд.
Хаксли оторвался от изучения карты местности.
— Я же сказал, чтобы прислали четверых солдат, а не командиров отделений.
— Я знаю, Сэм, — отозвался я. — Но мои ребята подустали...
— Мои тоже выдохлись, — поддержал Пэрис. — Что поделаешь — салаги.
— Да вы что?! Хотите, чтобы я потерял всех командиров отделений?! Что, спецзадание слишком опасное для ваших овечек? Черт, ладно, у меня нет времени... Мак, кто у тебя есть под рукой?
— Форрестер и Звонски.
— У тебя, Маккуэйд?
— Пулеметный расчет, Рэкли и еще двое бойцов — Хоук и Кэлберг.
— Приведите их сюда. Куда, черт возьми, подевался лейтенант Харпер? Он ведь должен идти старшим группы.
— По-моему, он в гальюне, Сэм, ты же знаешь, почти у всех дизентерия, — пояснил Маккуэйд, но в этот момент в палатке появился лейтенант Харпер, невозмутимый южанин, вечно жующий жвачку.
— Выплюнь резинку, — скомандовал Хаксли.
Лейтенант вынул изо рта жвачку и прилепил ее за ухо.
— Смотрите сюда. — Хаксли пододвинул к нам карту. — Мы находимся здесь. Японцы сосредоточили свои силы вот в этом районе. Каждую ночь их эвакуируют подводные лодки. Наша задача ликвидировать оставшиеся части и тем самым не допустить их эвакуации с острова. Мы довольно точно знаем, где они находятся, но не имеем представления, сколько их и какое у них вооружение. Ставлю боевую задачу: точно определить местонахождение группировки противника и добыть подробные сведения о тяжелом вооружении — пулеметы, минометы, орудия. Вот данные аэрофотосъемки.
Харпер и Пэрис склонились над фотографиями.
— Мак!
— Я.
— Когда разведгруппа будет в непосредственной близости от противника, разделитесь на два отряда. Один отряд развернет радиостанцию, другой подберется поближе к японцам и начнет сообщать данные первому отряду, используя «уоки-токи». Полученную информацию немедленно передавать на КП по радиостанции. Как только закончите связь, сразу уходите. Никаких боевых контактов с противником, Эти данные позарез нужны для нашей артиллерии и авиации, ясно? Вопросы? Нет? Тогда сдайте старшине документы, снимайте кольца, пряжки и все блестящие предметы. Камуфляжи получите у Китса. Уходите через сорок минут. С Богом, мужики.
Мы вышли из палатки.
— Зилч! — позвал Хаксли.
— Здесь, сэр... то есть, Сэм.
— Ну-ка позови мне сюда Брюса.
— Есть, сэр, то есть, Сэм.
Брюс появился через пять минут.
— Вызывали, Сэм?
— Да. Через тридцать пять минут лейтенант Харпер поведет разведгруппу на задание. Я хочу, чтобы вы пошли с этой группой.
Брюс побледнел.
— Но
— Садитесь, Брюс, — пригласил Хаксли. — Сигарету? Ну, как хотите... Скажите мне, Брюс, вы знаете что-нибудь о гэльской истории?
— Немного.
— Тогда поговорите как-нибудь с сержантом Маккуэйдом. Он эксперт в этом вопросе. Между прочим, прекрасно владеет гэльским языком.
— Я не понимаю.
— Может, вы разбираетесь в астрономии?
— Так себе...
— Обратитесь к майору Велмэну, у него ученая степень в этой области.
— Что вы говорите?
— А Гомер? Вы читали Гомера?
Брюс оживился.
— Конечно, читал.
— На древнегреческом?
— Нет.
— Капрал Ходкисс с удовольствием обучит вас. Он обожает древнегреческий.
— Может, все-таки перейдем к делу, Сэм? К чему этот разговор?
— А вот к чему. Откуда у вас такая тупая уверенность в собственной незаменимости и ценности? С чего вы взяли, что вы пуп земли? Да любой морпех в нашем батальоне знает и умеет больше, чем вы.
— По-моему, сейчас не время...
— Нет, сейчас именно время поговорить об этом. Вы ведете себя, как надутый индюк, раздувающийся от спеси. Я видел, как вы обращаетесь с подчиненными. Они делают за вас все, разве что задницу вам не подтирают.
— Майор Хаксли!
— Заткнись, я еще не закончил. Вам, похоже, не приходило в голову, что командир штабной роты — это самая бесполезная должность, какую только можно найти для офицера. Вы просто балласт, Брюс, вонючий балласт.
— Но я стараюсь...
— Брюс, мы гордимся офицерами Корпуса. Все они отлично обучены и работали до седьмого пота, чтобы получить офицерское звание. Я потратил восемь лет на учебу в Огайо и на службу во флоте, чтобы заработать свое первое офицерское звание. Еще десять лет ушло, чтобы дослужиться до майора. И то потому, что началась война, не то ходить бы мне еще в капитанах. К сожалению, в военное время у нас нет возможности тщательно подбирать офицерские кадры, и в Корпус попали сотни офицеров запаса, подобных вам. Слава Богу, что подавляющее большинство из них добросовестно выполняет свои обязанности и даже сроднилось с морской пехотой, всей душой приняв их традиции и боевой дух. То же самое касается рядовых и сержантов. Но вы, Брюс, зачем вы пришли в морскую пехоту?
— Я могу не отвечать на ваш вопрос?
— Можете. Я отвечу за вас. Вам нравится красивая форма и блеск чужой славы на погонах.
— Майор Хаксли, я хотел бы написать рапорт о переводе в другую часть.
— Поверьте, это было бы для меня неописуемым удовольствием, но кому вас спихнуть? Что вы умеете? Станете танкистом? Артиллеристом? Или лучше теплое местечко в тылу? Не получится, Брюс, потому что в морской пехоте, кто бы ты ни был, музыкант, повар, клерк, — прежде всего ты морской пехотинец, боевая единица, а потом уже все остальное. Наши артиллеристы не просят пехотного прикрытия для орудий, они сами охраняют свои орудия и дерутся за них. Любой морпех в батальоне, если понадобится, может командовать взводом. Даже музыканты выносят из-под огня раненых на поле боя. Вера в свою непобедимость — вот что они называют боевым духом, но вам, я скажу, этого не понять.