Боевой клич
Шрифт:
Прошло уже минут пятнадцать, когда на пляж примчался мальчик и, подпрыгивая от возбуждения, закричал:
— Японцы! Японцы!
Мы с Мэрионом схватили карабины и, вскочив на ноги, побежали вслед за мальчишкой. Он привел нас на поляну, где, окруженные туземцами, стояли трое японских солдат. Они были избиты в кровь разъяренной галдящей толпой, вооруженной камнями и дубинками. Мы с Мэрионом кое-как успокоили туземцев, хотя для этого пришлось сунуть одному из них по нос ствол карабина. Постепенно крики стихли, и только тогда мы
— Кто-нибудь из вас говорит по-английски? — спросил я пленников.
Ответом были все те же поклоны.
— Так, ладно, тогда руки за голову и на колени! — скомандовал я и жестом показал, что нужно делать. — Мэри, прикрой меня, я хочу обыскать их.
Обыскав японцев, я повернулся к толпе.
— Мы забираем этих людей! Они наши пленники! Мы будем допрашивать их!
Англоговорящие туземцы перевели остальным наши слова.
— Смотри-ка Мэрион, один из них офицер. Я нашел у него карты.
— Это хорошо. Надеюсь, наши местные друзья не доставят нам хлопот, пока Энди и Дэнни не подойдут на «аллигаторе».
— Встать! — скомандовал я пленникам, и мы повели их через толпу островитян.
Я шел впереди, прокладывая дорогу, и вежливо отодвигал в сторону особенно упрямых туземцев, как вдруг сквозь толпу к пленникам бросилась молодая девушка и, прежде чем я успел остановить ее, обняла японского офицера. Я схватил ее за плечи и оттолкнул. Она упала на песок и громко зарыдала. Толпа немедленно обратила свой гнев с пленников на девушку. Ее дразнили и даже тыкали палками.
Мэрион повернулся, чтобы помочь ей, но я остановил его.
— Не вмешивайся, Мэри. Это не наше дело.
— Но мы же не можем позволить убить ее.
Я схватил за плечи одного из туземцев.
— Говоришь по-английски?
Он закивал.
— Где миссионеры... монахини... понимаешь? Дева Мария... Иисус Христос...
— Сестры?
— Да-да, сестры. Где они?
Он показал на остров Таратаи.
— Бери лодку и привези сюда сестер. Быстро привези, а то уши оборву, понял?
Он радостно закивал и помчался к берегу. Я снова повернулся к толпе и, выбрав двоих самых здоровых, подозвал к себе.
— По-английски говорите?.. Хорошо, тогда слушайте. Эта девушка тоже пленник. Отведите ее в хижину и охраняйте, пока не придут сестры.
Туземцы попятились обратно в толпу, которая все больше заводилась. Тогда я вскинул карабин и выстрелил в воздух. Крики ту же стихли.
— Она плохая. Жить с японца. Плохая, — робко сказал кто-то.
— Делайте, как я говорю. Завтра вернусь, и чтобы с ней было в порядке.
Островитяне неохотно потащили девушку в хижину. Облегченно вздохнув, мы привели японцев на берег. Далеко в волнах показался «аллигатор».
— Мэрион, там возле рации есть сигнальный фонарь...
— Понял. — Мэрион побежал к пальме,
— Вы ведь сержант, не так ли? — заговорил вдруг японский офицер.
— Вы же вроде не говорили по-английски.
— Как солдат солдата прошу, дайте мне нож.
— Не поздновато для харакири? У вас было несколько дней, чтобы выпустить себе кишки.
— Я жил только ради этой девушки. Ну, не хотите давать нож, тогда просто пристрелите меня.
Я покачал головой, жалея, что вляпался в эту неприятную историю...
Заскрежетав днищем об песок, к берегу приткнулся «аллигатор».
— Ты посмотри-ка! Здесь и девчонки имеются! — заорал Энди, соскакивая на песок.
— Мак! Ах ты, старый кобель! Сам, значит, среди женщин, а нас заставил целый день торчать в этом гробу!
— Курево есть, ребята? — спросил я.
— Держи, Мак. У нас тут целый ящик сигарет. На весь батальон хватит. Мы отложили нашим по две пачки. Что у вас тут происходит?
— Да вот, пленных захватили. Туземцы выловили их где-то в зарослях.
Я загнал японцев на «аллигатор» и приказал им лечь на палубу.
— Лежите смирно. Если выкинете какую-нибудь пакость, я не буду стрелять, но получите прикладом по голове. Так что не стоит портить друг другу морскую прогулку.
Погрузив радиостанцию, мы с Мэрионом тоже взошли на борт.
— Держитесь ближе к берегу, — скомандовал я. — Батальон на следующем острове. Дэнни, прими вахту у радиостанции.
Мои слова потонули в оглушительном реве двигателя «аллигатора». Палуба под ногами затряслась, как во время землетрясений. Много я поплавал на своем веку, но такого не припомню. Как-то по пьяному делу я взобрался на необъезженного жеребца во время родео в Орегоне. Приблизительно такое же удовольствие.
Добравшись до места расположения батальона, я сдал пленных лейтенанту Лефорсу, а сам направился к двум хижинам на опушке пальмовой рощи, где оборудовали КП. Развернув радиостанцию, мы связались со штабом на Хелен. Испанец Джо передал микрофон Хаксли.
— Алло, Хелен, говорит «Линкольн-Вайт». Боевой контакт с противником предположительно в течение завтрашнего дня. Высылаю «аллигатор». Прошу доставить дополнительный боекомплект и плазму. Прием.
— "Линкольн-Вайт", говорит Хелен. Вас понял. До прибытия «аллигатора» в боевой контакт с противником не вступать. Как поняли? Прием.
— Я сам решу, когда атаковать, а ваше дело обеспечить своевременную доставку. Прием.
— "Линкольн-Вайт", Хаксли, вы хотя бы знаете, с кем говорите таким тоном? Прием.
— А мне плевать, даже если это президент. И помоги вам Бог, если вы завтра облажаетесь. Конец связи.
Хаксли отдал микрофон Гомесу и направился было к выходу, когда в хижину вошел сержант Пэрис.
— Сэр, мы нашли разведчиков.
— Мертвые? — быстро спросил Хаксли.
— Все десять. Там на берегу.