Боевой круг

Пирс Энтони

– До империи мы лишь играли в детские игры, – перебил Тан. – А теперь поняли, что такое настоящая жизнь!

Сол, презрительно скривившись, повернулся к Сосу.

– Пусть поговорят. Все равно они не смогут нас заставить.

Сос колебался. Весь этот разговор и волновал, и обескураживал. Ведь на самом деле – где доказательства, что вождь подземелья говорил правду? Преимущества цивилизации очевидны, и Взрыву предшествовали многие тысячелетия. Сама ли цивилизация повинна в собственной гибели, или на то были

иные, неведомые ему причины? Причины, которых теперь могло уже и не быть?

Незаметно откуда подбежала к ним малышка Соли:

– Ты сейчас будешь драться, папа?

Тил успел перехватить ее опустился на корточки, медленно согнув еще не вполне зажившие ноги.

– А что бы ты сделала, Соли, если бы папа не захотел драться?

Ее глаза округлились:

– Не захотел драться?

Все молчали.

– Если бы он сказал, что больше никогда не войдет в круг, – продолжил Тил. – Если бы он ушел от нас и перестал быть воином?

Губы Соли задрожали, и она разревелась. Захлебываясь, она подбежала к Солу.

– Ты ведь будешь драться, папа? Покажи им!

Растерянным взглядом Сол обводил лица своих командиров.

– Я буду сражаться… Ради дочери.

Как страшное откровение поразила Соса мысль, что не имя, не женщина, не империя были причиной их поединков. Ребенок! Вот этот ребенок, эта резвая девчонка Соли, которая присутствовала в каждой схватке; круг должен был определить, кто же из них может назвать себя ее отцом.

Сол уже не мог отступить, но не мог отступить и Сос. В подземелье ему слишком ясно объяснили, что произойдет, если он не разрушит эту империю.

– Значит, завтра. – Сос больше не возражал.

– Да, завтра… друг.

– И победитель становится вождем империи, всех племен! – выкрикнул Тил.

– Всех племен! – подхватили другие, и что-то волчье мелькнуло в их оскалах.

Они поужинали вчетвером: два вождя, Сола и малышка.

– Позаботишься о моей дочери, – сказал Сол. Теперь это было единственным его условием. Сос молча кивнул.

Сола тоже была немногословна:

– Хочешь меня этой ночью?

Неужели это была та самая женщина, из-за которой он так долго страдал? Сос смотрел на нее, отмечая все ту же пышность фигуры и по-прежнему красивые черты. Она его не узнала, он был в этом уверен. Она ничуть не изменилась, но теперь он видел в ней какую-то скучную, раздражающую обыкновенность.

– Когда-то она любила другого, – сказал Сол. – А теперь, кроме власти, ее ничто не волнует. Но это не ее вина.

– Я до сих пор люблю его, – отозвалась она. – Его нет на земле, но он жив в моей памяти. А кто будет владеть моим телом, мне безразлично.

Сос смотрел на нее, а видел очертания малышки Сосы, девушки из подземелья, носившей его браслет. Девушки, которую Боб грозился послать вместо него, откажись он от этого задания. И ей пришлось бы пробраться в лагерь Сола под видом чьей-либо жены и – уколоть его и себя отравленной иглой, оставив вождя империи мертвым и обесчещенным. И сейчас ее могут послать, если он потерпит поражение.

Вначале он был обеспокоен судьбою Сола. Знал бы об этом Боб! Лишь согласившись на задание, он мог отвести от него смертельную опасность. Но со временем, с каждой новой тренировкой, угроза, нависшая над Сосой, переживалась еще мучительней.

Сол и Соса: два человека, никогда не видевших друг друга, держат судьбу его в своих руках. И он должен уберечь обоих, не смея ни с кем объясниться.

– Во имя дружбы, возьми ее! – воскликнул Сол. – Мне нечего больше предложить.

– Во имя дружбы, – прохрипел Сос, зная, что человек, которого в мыслях своих обнимет Сола, будет тот, который некогда ушел на Гору. И правды она, быть может, так и не узнает. А женщиной, которую обнимет он, будет Соса. И она тоже никогда не узнает правды. До разлуки он и не подозревал, что так любит ее.

Схватка должна была начаться в полдень. Третья их схватка. Победа Сола будет означать его смерть – таков был приговор подземелья. Дважды он стремился к победе – и проигрывал. Сейчас, искренне желая себе поражения, обязан был победить. Унижение одного лучше, чем смерть двоих.

Сол выбрал кинжалы. Он стоял, лоснясь в солнечном блеске, красавец, силач. Сос с грустью подумал, во что превратится это тело в жутких объятиях чудовища.

Зрители уже толпились вокруг и шумели, предчувствуя редкий поединок.

Они одновременно вступили в круг и на секунду замерли, отдавая должное легендарным способностям соперника. Как наивны были они, полагая, что схватки удастся избежать! В их власти находились тысячи людей, и – как ни смешно – власть сейчас они уступили им.

Сос сделал первый рывок. Он прыгнул, оказавшись около Сола, целясь железным кулаком в живот. С невероятной быстротой Сол шагнул в сторону – и неглубокий порез рассек руку нападавшего вниз от локтя. Кулак промахнулся, клинок не причинил серьезного вреда. Прикидка сил была окончена.

Сос выжидал момент для второго удара – атаки соперника. Но Сол не спешил пускать в ход кинжалы, зная, что кажущаяся беззащитность рук безымянного – опасная ловушка, что большинство простых приемов – бесполезны или самоубийственны; требовался тонкий, осмотрительный подход.

Они кружили, наблюдая больше за положением ступней и наклоном туловищ, чем за лицом или руками. Выражение лица может обмануть, реакция же тела – никогда; и рукой, не нарушая равновесия, проще сделать обманный прием. Не просчитав всех возможных реакций, они не могли пойти на более решительные действия. И Сол держал кинжалы, словно вовсе забыв о них, а Сос едва касался их своим вниманием.