Боевой маг
Шрифт:
Все закончилось, когда девушка снова пришла в Лес не одна.
Ее спутник – тоже молодой, примерно ее возраста, не выпускал ее руку, не отходил от нее ни на шаг. Я не убил его. Не смог проделать это, как обычно: не на ее глазах. И парень стал являться вместе с ней каждый раз.
Возможно он и вызвал недовольство Леса.
Когда парочка появилась в ночном Лесу в пятый или шестой раз, я почувствовал вторжение на мою территорию противника.
С подобным мне до тех пор не приходилось сталкиваться. Но я-часть Леса знал об их существовании – такие, как он хозяйничали в глубине Леса.
Я понимал, что ярость пришельца превосходит мою.
Я настиг его, когда он подходил к людям. Он не таился – знал, что убежать и спрятаться от него невозможно. И не ждал сопротивления. Волны его ярости расходились по округе, заставили девушку и ее кавалера замереть на месте.
Такого страха на ее лице я раньше не видел.
Он и придал мне сил. А решительности у меня и до того хватало.
Я бросился на пришельца.
На виду у людей.
И одолел его.
Не буду тебе рассказывать, чего мне это стоило. Скажу лишь, что впитав чужую ярость, понял, что не просто лишился сил – если бы не являлся частью Леса, решил бы, что умираю. Понимаешь, я упал, не мог даже пошевелиться.
Но был доволен. Не смог защитить ту, которую помнил, но спас эту.
Девушка и ее спутник ушли. Обошли меня по дуге, убежали.
Я лежал, дожидался рассвета. Знал, что исчезну днем, но сомневался, смогу ли появиться следующей ночью. Как отреагирует Лес на мой поступок?
Но утра не дождался.
Шаги я услышал давно. А потом открыл глаза и увидел женщину – ту самую остроносую, теперь совсем седую. Не представляю, как она смогла пройти так далеко в Лес. Хотя… возможно моя битва с обитателем чащобы распугала всю мелочь – некому было нападать на старуху.
Она подошла ко мне, упала передо мной на колени и долго-долго о чем-то говорила. Я не прислушивался к ее словам. Помню, за что-то благодарила меня.
Быть может, женщина была сумасшедшей. Не знаю.
Вопрос, который задал ей Лес, услышал и я. Он спросил, не хочет ли женщина спасти меня ценой своей жизни. Согласна ли она занять мое место в шкуре ночного зверя.
Я не сомневался, что Лес разумен. Но тогда он впервые при мне заговорил.
– И что она ему ответила? – спросил я.
– Согласилась, - сказала Мираша. – Больше ничего не помню. До того, как очнулся утром в лесу. Вот таким: в теле старухи. Я вспомнил всю свою жизнь – прошлую. В памяти оставались и воспоминания женщины – они исчезли из теперь уже моей головы примерно через сутки. А то, что я знал и видел, будучи частью Леса, забыл почти сразу – все, кроме того, что было так или иначе связано с бродившей по ночному Лесу девочкой. Не буду тебе рассказывать, Хорки, какой это ужас стать женщиной-человеком после того, как почти сорок лет прожил мужчиной охотником. Как это – столкнуться с брезгливым, презрительным отношением окружающих, помня о том, что раньше тебя уважали, а кто-то и восхищался тобой. И как странно и неудобно терпеть боль и самому лечить недуги, не имея возможности исцелить себя обращением. Думаю, ты и сам начинаешь это понимать.
Старуха указала на царапину, которой вчера украсила мою щеку.
– Так вот, из воспоминаний женщины я узнал, что ее деревня находится у границы с нашим королевством. Идти в деревню я не стал. Решил отправиться в знакомые места. Не буду рассказывать, как добирался сюда. Но ты представь, как я удивился, когда явился в наше графство и обнаружил свое поселение. Никакого пепелища! Я ужаснулся, представив, сколько времени прошло с момента моей смерти, раз от того пожарища, которое я помнил, не осталось и следа. А потом я увидел дом, где родился, и маму – совсем молодую! Не знаю, как такое получилось, но из Леса я вышел на тридцать семь лет раньше, чем меня принесли туда слуги магов.
– Когда это случилось?
– Больше двух лет назад, - сказала Мираша.
– Через два месяца после гибели деда – твоего отца. Предотвратить его смерть я не успел… не успела. Но смогла уберечь от когтей Зверя своего дядюшку – тебя. А теперь хочу спасти и остальных: в том числе себя – того, которому сейчас всего две зимы – и своих пока не родившихся жену и детей. Будущее, которое я помню, Хорки, уже изменилось. В нем появился ты. Теперь не Вина первой из жителей нашего поселения отправится в Селенскую Империю учиться быть магом. А значит, мои воспоминания о будущем больше ничего не стоят. Мне остается только гадать – приблизила я трагедию, которая случится с близкими мне людьми, или у нас с тобой получится изменить их судьбу. Очень надеюсь, Хорки, на твою помощь.
– Если верить тому, что ты рассказала, - произнес я, – получается, можно вернуть к жизни и моих родителей? Они сейчас где-то там, в Лесу? Да? Отец точно там: ведь он погиб на охоте!
– Можно, Хорки. Если найти их. И договориться с Лесом. Но что ты сможешь ему предложить взамен?
– Себя!
Я вскочил на ноги.
– За мать или за отца?
– А за обоих нельзя?
– Сомневаюсь. Но уверена, дед с бабкой не обрадуются, если узнают, что их сынок - их гордость!
– расстался с жизнью после своей пятнадцатой зимы. Не спеши умирать, Хорки. У тебя есть теперь для чего жить. Ты должен отправиться в Селенскую Империю и узнать, кто не желает, чтобы охотники владели магией, почему из-за этого они готовы нас убить. Помешай им. А если не получится – сделай так, чтобы твое спасение не приблизило гибель поселения. Тогда у тебя будет тридцать пять лет на то, чтобы стать сильным магом. Очень сильным, Хорки! А потом ты вернешься домой, встретишь там тех, кто придет, чтобы расправиться с моей и твоей семьей. И убьешь их. Всех! А следом и тех, кто отправил к нам этих магов.
– Отец бы справился с твоим заданием лучше меня, - сказал я.
– Вот ты и постарайся сделать так, чтобы моему деду, будь он жив, не было за тебя стыдно, - сказала Мираша. – Чтобы он, если узнает о твоих свершениях, мог тобой гордиться. А пока… Что ты решил, Хорки? Каким именем назовешься завтра, когда явишься на рассвете в лабораторию?
– Меня зовут Вжиклий, - сказал я. – Вчера мне принесли вот эту записку. В ней сказано, что я должен прийти сюда утром.
Толстяк – тот самый, что уже дважды брал у меня кровь – стоял у входа в лабораторию, задумчиво смотрел на шагавших по улице девиц. Он повернулся на звук моего голоса, прищурился. Сказал:
– А, помню тебя. Жди здесь.
Зашел в здание лаборатории.
Я проводил взглядом девиц (они скрылись за дверью борделя), зевнул. Ночью почти не спал. Обдумывал то, что рассказала старуха. Не мог заставить себя поверить ее словам.
Она – мой племянник? Бред!
Но и не мог позволить себе проигнорировать ее рассказ.