Боевой Топор [Искупление Путника]
Шрифт:
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ
Отступление из Горкен-форта
Борнхелд, Готье, Йорг, Роланд, Магариз и Велиар сидели за столом в большом зале форта, обсуждая нелегкое положение, сложившееся после падения Горкентауна. В зале находилась и Фарадей. Положив руки на спинку стула, на котором сидел Борнхелд, она не пропускала ни одного слова из разговора, с тревогой думая об участи Аксиса, посаженного в тюрьму, и смутно надеясь, что его выручит Велиар. И она
— Милорд, — сказал он, — Горкен-форт обречен. Крепость не удержать даже тебе, искусному стратегу и полководцу. В форте кончается продовольствие, да и топливо на исходе. Солдаты голодают, теряют силы, а число скрелингов, осаждающих форт, растет с каждым днем. Если мы станем ждать, штурм крепости неизбежен. Войскам его не отбить, и мы все погибнем. Выход один: чтобы спасти армию от разгрома, следует отступить. Скрелинги боятся воды, и ты сможешь организовать оборону в междуречье Азла и Нордры, у Жервуа.
— Но чтобы отступить, надо пойти в прорыв, — возразил Борнхелд.
— Да, но только не всеми силами. Я предлагаю бросить в прорыв только топороносцев во главе с Аксисом. Мы увлечем за собой неприятеля, двигаясь на восток. Осада с форта будет снята, и ты сможешь увести регулярную армию в Жервуа.
— Рискованное предприятие, — задумчиво сказал Йорг. — Вы можете все погибнуть.
— Никак, Велиар, ты готов на самопожертвование? — спросил Борнхелд.
— Топороносцы готовы рискнуть ради спасения армии. Думаю, мы прорвемся и уведем скрелингов за собой. Да и все топороносцы вряд ли погибнут. Кто выживет, присоединится к тебе в Жервуа.
— Если вы прорветесь и уведете за собой скрелингов, ситуация действительно переменится. Но может выйти и по-другому: духи могут напасть на вас, едва вы окажетесь за воротами.
— Надеюсь на эффект неожиданности. Скрелинги не ждут нашей вылазки. Кроме того, я рассчитываю на факелы. Если ты разрешишь, мы заберем весь запас.
Борнхелд задумался. Если топороносцы готовы пойти на смерть, это их дело. Скорее всего, они все погибнут, погибнут вместе со своим командиром. Герцог осклабился. Он не станет расстраиваться, если Аксиса сожрут скрелинги. Борнхелд не решился его казнить, побоявшись всеобщего возмущения, и Аксис все еще томился в тюрьме.
— Хорошо, Велиар, — сказал сдержанно Борнхелд. — Я принимаю твое предложение. Когда вы собираетесь выступить?
— Завтра утром, но только под предводительством Аксиса.
— Я согласен. Надеюсь, Аксис возглавит топороносцев и первым выедет за ворота.
— Я в этом не сомневаюсь. Так ты разрешишь забрать с собой все оставшиеся факелы?
— Можете забрать с собой все, что горит. Если хотите,
После военного совета Магариз подошел к Велиару.
— Я присоединюсь к вам, — сказал он. — И заберу с собой солдат гарнизона.
— Ты принял правильное решение, — ответил лейтенант, улыбнувшись.
— Я собираюсь снабдить вас средством, которое поможет прорваться сквозь ряды скрелингов без потерь, — произнесла Фарадей, прижимая к груди сверток пестрой материи.
Велиар и Магариз недоуменно переглянулись. Четверть часа назад их удивила Ир, попросив немедля прийти в конюшню, где их ждет Фарадей. И вот новая неожиданность.
— Извините, что я вас пригласила в конюшню, — продолжила Фарадей, — но я понадеялась, что сюда не сунется Борнхелд.
Велиар и Магариз оглянулись по сторонам. Лошадей в стойлах не было, а на их месте высились груды щеп, из которых восемь топороносцев мастерили факелы, пропитывая их маслом.
— И какое же средство ты хочешь нам предложить? — спросил Велиар.
— Вот! — Фарадей развернула сверток, оказавшийся пестрым платьем. Не пускаясь в дальнейшие пояснения, она приложила его к себе, и платье неожиданно засветилось изумрудно-зеленым светом.
Велиар и Магариз попятились.
— О Всемогущая Мать, — произнесла вполголоса Фарадей, — извини, что использую твой подарок не для себя. Твоя помощь необходима моим друзьям. Сделай так, чтобы солдаты прорвались сквозь неприятельские ряды без единой потери.
Платье испустило три яркие вспышки, после чего изумрудно-зеленый свет стал медленно угасать, пока совсем не померк.
Фарадей улыбнулась, удовлетворенно кивнула, и, положив платье на пол, оторвала часть подола. Оторванный кусок протянула Магаризу.
— Пусть эту материю распустят на нити, — пояснила она, — и пусть каждый солдат, который пойдет в прорыв, наденет по нитке себе на рукав. Но только скажите каждому, чтобы за полученный амулет он возблагодарил Всемогущую Мать. Если эти условия будут выполнены, солдат не погибнет.
— О какой матери ты говоришь? — спросил Велиар.
— О моей покровительнице. По моей просьбе она защитит и солдат.
Всю ночь Аксис возбужденно ходил по камере, прислушиваясь к невнятному гомону во дворе форта, сопровождавшемуся приглушенным ржанием лошадей. Что происходит? Неужели Борнхелд решился на вылазку? Спросить было не у кого. Единственным человеком, который приходил к нему в камеру за прошедшие двое суток, был угрюмый молчаливый солдат, приносивший ему еду.