Боевой устав эльфа
Шрифт:
Федор подбивал афроорка выйти на бой и показать всем, кто в Подтеменье хозяин. Но Зак отказался, пояснив, что гладиатору «Звенящей Бронзы» не по чину эти клоунские развлечения.
– У меня все еще болит каждая мышца, чувак, – добавил комдив вполголоса. – И ребра. Как вспомню, так и удивлюсь – почему я там жив остался. Так что уж без меня сегодня.
Нуггара объявили новым чемпионом среди мужчин и вручили ему амулет из спеченной грязи с изображением самого Гаунадара. Эксцентричное божество слизи на амулете выглядело этаким жирным спрутом,
Затем объявили антракт, а после него наступила пора женских схваток. Тут уж пришла пора радоваться мужской половине зрителей. Дамы Гауны предпочитали во время борьбы полную естественность, обходясь без любой одежды. Более скромные ополченки выступали в кожаных трусах.
В отличие от неорганизованной свалки мужских боев, у женщин баталии проходили в соответствии с четкой очередностью. От одной шестьдесят четвертой финала до заключительного поединка. Грязнули на арену не допускались – их ополаскивали морской водой, чтобы не прятали прелести. Заодно и арена «подновлялась».
И в этой части соревнований девушки из Шиндилрина не подкачали. Закаленные воительницы раз за разом побеждали гаунок, вызывая одобрительные крики соратников. Отличились и Пунай с Клюш. Гоблинши сравнительно легко дошли до полуфинала, где жребий свел их друг с другом.
– Грудью дави! – подзадоривали девиц и плюгавые эльфы, и крупные гоблины.
– Вырви ей ноздри!
– Царапай же! Спину царапай!
Победила более проворная Пунай. Однако в заключительном круге против нее вышла сама маджаи.
Обе претендентки на титул, а в недавнем прошлом соперницы в любви, кипели жаждой мести. Даже не дождавшись звука стартового рожка, они бросились в бой. Пунай визжала как сумасшедшая, Фундис лишь пылко постанывала в наиболее напряженные моменты. Извиваясь, будто два хорхоя в борьбе за жабу, они неуклонно приближались к тому месту, где сидели Федор, Зак и не выступающие по религиозным соображениям Хино с помощницами. Звучные шлепки по грязи радовали истинных поклонников этого сакрального спорта не меньше, чем двуязычная – на гоблинском и эльфийском – женская брань. В конце концов, соперницы подкатились под самое ограждение.
Чтобы лучше видеть, разгоряченный переживаниями и брагой Федор подался вперед. Вот только выбрал он для этого не самый подходящий момент. Фундис как раз дрыгнула ногой, и здоровенный комок грязи, сорвавшись со ступни, прилетел комиссару прямо в нос.
Зрители радостно загомонили. Среди гула нетрудно было различить отдельные выкрики: «Счастливчик! Его выбрал сам Гаунадар!», «Ставлю кордобу против флорина, что чемпион отдубасит его в две минуты!», «Интересно будет взглянуть на его белую задницу!» и прочее в том же духе.
– Ну и повезло же тебе, братишка, – позавидовал комдив. – Запашок что надо!
– Иди ты к Гаунадару…
Занятый самоочисткой, Федор едва не пропустил кульминационный момент. Более быстрая, опытная и хладнокровная Фундис изловчилась-таки оседать гоблиншу. Придавила коленями ее руки и, не зная пощады, принялась отвешивать бедной Пунай хлесткие пощечины, дергать ее за волосы, царапать большой нос и пухлые щеки. Наконец та прекратила изворачиваться и завопила, что сдается.
Маджаи встала и под рев толпы горделиво удалилась с «арены», даже не взглянув на бывшего фаворита.
Не успел Федор глазом моргнуть, как к нему подскочил организатор состязаний.
– Идем, красавчик. Тебя выбрал Гаунадар, – сообщил он. – Будешь бороться с новым чемпионом. А если победишь, то и с чемпионкой.
Федор замялся. Лезть в грязь на виду у толпы не хотелось.
– Не вздумай отказаться, – шепнула ему на ухо младшая жрица. – Грязепоклонники обидятся и оставят нас без фуража.
Он вздохнул и пошел следом за эльфом.
Его появление на «арене» встретил одобрительный гул. Местные эльфийки пришли в восторг от такого высокого, пригожего и хорошо сложенного удальца. Разочаровало их лишь наличие борцовского трико, но самые оптимистичные дамочки надеялись, что могучий Нуггар порвет помочи, и шорты с Федора свалятся. Они даже пожелали этого вслух.
– Сир, – пробормотал гоблин извиняющимся тоном, – я бы вам поддался, но не могу. Гаунадар накажет! – Он похлопал перепачканной ладонью по амулету и на время отдал его распорядителю боев, чтобы не потерять.
– Борись в полную силу, солдат! – приказал Стволов. – Не посрамим честь Даггоша!
Прогудел рожок. Федор бросился в атаку. Ноги сразу же заскользили, он начал терять равновесие, чем вмиг воспользовался тяжелый и более устойчивый гоблин. Нуггар наклонился, сделал два коротких шага, плечом толкнул Федора в грудь. Однако тот уже успел преодолеть растерянность, как и положено комиссару.
Вместо того чтоб покорно упасть, Стволов обхватил согнувшегося здоровяка сверху. Пропустил руки под мышками, сцепил кисти в замок и дернул на себя. Центр тяжести наклонившегося Нуггара был смещен вперед. Чтоб не упасть мордой в грязь, гоблин уперся руками и расставил ноги шире, но ступни разъехались по предательской слизи. Развивая успех, Федор дернул вторично, а потом быстро разжал захват, перекатился через жирную спину соперника, как через гимнастического «коня». Оказавшись сзади, присел, ухватился за гоблинские лодыжки и рванул.
Нуггар заревел от досады и растянулся во весь рост. Шлепок был такой, будто в грязь упала боевая черепаха, причем с изрядной высоты. Но чемпион растерялся лишь на мгновение, затем нашарил руками опору и попытался подняться. Это и стало его заключительной ошибкой. Лежа на животе, он – с его грандиозной массой – мог продержаться сколько угодно. Но сейчас он открыл противнику шею и руки, чем Федор немедленно воспользовался. Классический борцовский «нельсон» положил конец недолгому чемпионству Нуггара. Выполнив железный захват, комиссар держал его до тех пор, пока гоблин под аккомпанемент хрустящего позвоночника не забил по «арене» рукой.