Боевой Жрец. Безумный легион

Александров Алексей

Хоть на землю мы не свалились, а скорее мягко присели, но я не только вывернулся, но и успел оседлать валькирию сверху.

Скрестив ноги по-турецки, рядом с нами присела Нисса.

— Вы продолжайте, не отвлекайтесь, — ехидно заявила она, всем своим видом показывая интерес. — А мы с удовольствием посмотрим. У кого есть попкорн?

— Просто ты завидуешь Или, что у нее есть такой замечательный я.

Поднимаюсь с земли и протягиваю валькирии руку, помогая встать. Достав из инвентаря копье, демонстрирую

его девушке.

— Как тебе мой подарок?

— С чего это он твой? — возмутилась она. — Это общий трофей.

— Ладно, раз общий трофей, тогда мы его продадим, а деньги поделим.

Или закатила глаза.

— Да-да, у тебя великолепное чувство юмора. Острое, словно твоя кувалда. Я в восторге. А теперь давай его сюда.

— Чувство юмора?

— Тук!

Обожаю ее злить. Никогда это не надоест.

Протягиваю копье Или и оно исчезает с такой скоростью, что в пору заподозрить магию.

— Йе-ху-у! — радостный вопль и что-то похожее на ритуальный танец индейских воинов.

— И все-таки это не из-за игры, — задумчиво пробормотал Даригер, машинально ударяя указательным пальцем по губам. С ним такое часто случается, когда задумается.

— Ты про что, док?

— А? Просто я давно заметил, что поведенческая модель всех моих пациентов не соответствует их физическому возрасту и непростому жизненному опыту, — перешел на высокий слог маг. — Война, а потом изоляция. Фактически — заключение в одиночной камере, — он недовольно поморщился. — Поначалу я списывал это на игровую среду. Признаться сам слегка впал хм… в детство. Но чем дольше мы общаемся, тем чаще вылезает эта несуразность.

— А пояснить?

— Ваша поведенческая модель свойственна скорее подросткам пубертатного периода, а не взрослым, много всего пережившим людям. Нейробластеры игов — странное оружие. Мы лишь в начале пути изучения их воздействия на человеческий мозг. Даже ваши срывы… Впрочем, не будем сейчас об этом, — поняв, что вокруг полно посторонних людей, Даригер резво свернул свою речь.

— Интересная теория, — задумался я. — Мое поведение не кажется мне каким-то странным.

— Вспомни себя лет в семнадцать. И сравни.

— Даже не знаю с чем сравнивать, — я равнодушно пожал плечами. Кто у нас лечащий врач? Вот пусть у него голова на эту тему и болит. — В то время я тоже безвылазно играл в увлекательную ролевую игру с великолепной графикой и полным погружением. Задания, включая эпические, достижения, звания — все как положено.

— Да? — искренне заинтересовался Даригер. — И как она называлась?

— Армия.

Прав док или нет, понятия не имею. На что не можешь повлиять, о том не стоит и страдать. А вот Или с Ниссой слова Даригера явно зацепили. Они разом растеряли всю веселость и погрузились в раздумья. Глупо. Но это их дело.

Посторонними лицами, о которых

упоминалось выше, были зеленоармейцы. Бойцы Чжуси к столице почему-то не торопились. А сам китаец (а кем еще он может быть, с таким игровым именем и названием клана?) просто буравил меня выразительным взглядом, приглашая к разговору.

— Как я погляжу, к городу ты не стремишься? — не стал разочаровывать его я.

— Могу сказать то же самое.

— Лесной лагерь?

— Лесной лагерь, — довольно кивнул он.

Да, угораздило же этого лидера клана в плен угодить. Остальные, кто не постиг дзен сидения в клетке гоблинов, про их базу не сообразили. Ладно, боги завещали делиться. Лагерь большой, всем хватит.

— Кто возглавит?

Чжуси указал пальцем на собственный нос, но сказал нечто совершенно противоположное:

— Не претендую.

— Ну да, и вся ответственность на мне, — проворчал я.

— Приятно иметь дело с умным человеком.

Как же меня бесит эта его улыбочка и хитрый прищур. Да, где появился китаец, там даже еврею ничего не светит.

Призвав Потапыча, я привычно хлопнул ладонью по седлу.

— Или, транспорт подан.

— А? — вынырнула из задумчивого оцепенения валькирия.

— Забирайся, говорю. Вперед на встречу приключениям!

— Мне бы твою толстокожесть. Ты что, Даригера вообще не слушал?

— Краем уха. Слишком много длинный и умный слова, моя не понимать.

— Ты просто невозможен, — наконец-то улыбнулась она.

— Предпочитаю не забивать себе голову тем, что не могу изменить. И сосредоточится на том, что могу, — уже нормальным голосом добавил я.

— Возможно, ты и прав, — вздохнула Или, устраиваясь за моей спиной. — А куда мы едим?

— Объясню по дороге.

Возле моста в наши ряды вилось еще четыре группы, доведя общую численность отряда почти до пятидесяти штыков. С такими силами нам и три сотни гоблинов не страшны. А если выгодную позицию занять, чтобы с флангов или тыла никто не зашел, то и от тысячи отобьемся.

Пожалуй, это даже хорошо, что мы решили объединить усилия.

Порядком закопченный мост, последствия недавней битвы, остался за спиной. С севера доносился рокот барабанов, взрывы. В небо то и дело возносились огненные снаряды гоблинских требушетов. Надрывно бил колокол городского собора.

Очередной штурм Лавены в самом разгаре.

Впереди, чуть справа, показался знакомый холм и песчаный обрыв. А когда я с него прыгал, спасаясь от гоблинов, он мне выше казался.

— Гансшан, — жестом подозвал я к себе фехтовальщика, — ты помнишь, в какой стороне лагерь гоблинов? — Он молча кивнул. Впрочем, вопрос вообще бессмысленный. Есть же карта! Иногда я забываю, что игровой мир диктует свои законы. — А как у тебя с невидимостью?

— Есть, но слабая и без бонусов при нападении.